— Но-о, — протянул плоскоголовый.

— Только у меня вопрос есть, — вмешался Борька. — Где ты взял такую хитрую голову, и нормально ли она работает?

— А-а, да они все тут весельчаки! — воскликнул вожак. — Что ж ты меня, Юрок, не предупредил! Я бы гитару взял, спели бы вместе! Бум-ля-ля! Бум! — заголосил он, ударяя по струнам воображаемой гитары.

Шел первый тайм нашей встречи, психологический, и нужно было не подкачать. Славкина и Борькина невозмутимость взбодрили меня, и я сказал:

— Пой-пой! Еще не так запоете, когда вас за огород милиция сцапает!

Блин выпустил воображаемую гитару и, резко дернув ко мне головой, спросил:

— За какой это огород?

— Не представляйся! Юрка нам все выложил! — нахально уличил я, поражаясь своею прытью.

— Врет он, Блин! — испуганно крикнул Юрка. — Ничего я им не рассказывал!.. Ты что, Гусина, брешешь! У нас алиби! Славка вон сам говорил!

Блин, вобрав в плечи и без того бесшеюю голову, повысил, наконец, голос:

— Ну вот что, молодчики, собрание считаю закрытым! Шик модер. Все!.. Где камеры?.. Чтоб здесь были сей момент! Иначе мы вас вот тут, в палисаднике, и похороним, ясно? — Я вдруг подумал, что Блин сейчас вытащит нож, и заранее ужаснулся, но он просто указал на Славку. — Ты, с булками, останешься заложником, остальные — брысь! — за камерами! — Он фыркнул и как будто брызнул на нас водой с пальцев.

Начался второй тайм.

— Кто заложник, я? — спросил удивленный Славка.

— Да.

— Ох, и клоун же ты марсианский, — сказал Славка и даже с сожалением покачал головой.

Блина как будто ошпарило.

— Что? А ну повтори! — потребовал он тихо и грозно, надвинув кепку на глаза. — Повтори!

Противники подтянулись к своему главарю. Напряглись и мы.

— Марсианский клоун, — спокойно повторил Славка.

Блин быстро вскинул руку и щелкнул Славку по носу. Славка вздрогнул, и я увидел, как из-за ворота его рубахи, по шее, хлынул, затопляя лицо, румянец. Славка точным движением, не глядя, повесил сетку с двумя булками хлеба на планку забора и…

Я уже после, детально разбирая драку, восстановил все по порядку.

Освободившись от сетки, Славка цепко схватил Блина за голову и приложился к ней своим чугунным черепом. Блин медленно, точно проткнутая камера, стал оседать и, наконец, закрыв глаза, свалился на бок, головой к забору. Противники опешили только на миг, в следующий миг они уже прыгнули на нас. Один сразу ударил кулаком Славке в лицо. Второй целил в меня, но запнувшись о подставленную Борькой ногу, плюхнулся носом в пыль, и Борька тут же сел на него верхом. Юрка растерянно бегал глазами по сторонам, не зная, бросаться на своих или нет — что-то, видно, мешало ему окончательно предать нас. Меня вдруг разобрала ярость, и, стиснув кулаки, я двинулся на него, шепча: «Ну, скотинка!..» Выставив руки назад, Юрка попятился-попятился и — шурк! — в ворота. Я хотел кинуться следом, но позади кто-то вскрикнул. Я обернулся — тому типу, на земле, Борька скручивал руки за спиной. А Славке приходилось худо. Высокий тощий пацан вертелся вокруг него, сильно и ловко молотя кулаками, но сам увиливая от Славкиных объятий. Я было кинулся на помощь, но в это время у забора шевельнулся плоскоголовый. Он сел, оглядел поле битвы и начал подниматься. Будь я привычен к дракам, я бы расправился с сидящим Блином собственными руками, но ударить человека рукой оказалось свыше моих сил. Я подскочил к забору, сорвал сетку с хлебом и, размахнувшись, трахнул вожака булками по башке.