– Доброе утро, прелестная Жанна… – растерянно ответил он, пятясь от надвигающегося громадного жеребца.
Тесня его конем, Жанна, улыбаясь, спросила:
– А как ваше самочувствие? Следы от поцелуев уже сошли?
– К-каких поцелуев?
Громобой почти придавил Жана к стене дома, загнав его в вонючую лужу помоев.
– А тех, что я вам дарила, когда вы выигрывали пари, чтобы обновить свой гардеробчик!
Жан понял, что сейчас будут бить, и не ошибся.
Хлыст Жанны обрушился на его плечи. От боли и страха шевалье стал зеленее своего костюма. Он скорчился у стены, закрыв голову руками, и изредка вскрикивал.
– Простите, госпожа Жанна! – проскулил он. – Это была ошибка!
– За ошибки надо платить! – ласково объяснила ему Жанна. – И за оскорбление дамы тоже. Вы, кажется, еще не рыцарь? Жаль… Ну ничего, не тревожьтесь, я исправлю вашу ошибку!
Бросив униженного шевалье барахтаться на склизких объедках, Жанна вернулась домой и, переодевшись, поехала в замок.
В покоях герцогини Анны она появилась в распрекрасном настроении, и через час весь двор хохотал над приключениями шевалье Жана в объятиях баронессы де Шатонуар.
Только вечером, уже засыпая, Жанна вспомнила встречу с монашком и поняла, что он сказал.
Жаккетта сидела на чердаке среди сушеных трав и грустила. В таком состоянии она в последнее время пребывала довольно часто: не то время свободное появилось, не то еще что. Если говорить честно, то она даже не грустила. А как бы поточнее выразиться, недоумевала. У нее зародилось страшное подозрение: что, если она неправильно молилась святой Бриджитте и та не так поняла обращенную к ней молитву? Ведь Жаккетта просила оградить ее только от нежелательных ухажеров, а похоже, что святая Бриджитта отгоняет скопом всех мужчин.
Думы одна страшней другой витали в голове Жаккетты. Может быть, святая вообще не признает несупружеских отношений? А может, исчезло то самое, Божьим попущением приобретенное свойство Жаккетты, а без него ни один парень на нее и не посмотрит? Или она просто стареет – ведь двадцать лет не за горами?!
«Дома небось все ровесницы детишек нянчат, даже косоглазая сплетница Мари! Аньес со дня на день за своего Ришара замуж выйдет, даже Большой Пьер и то свое счастье нашел. Одна я – одна! Не с противным же Шарло якшаться!» – думала Жаккетта, теребя в руках какой-то корешок и отрешенно наблюдая, как падают с него в подол кусочки кожуры.
– Жаккетта!!! Куда эта корова запропала?! – раздался снизу вопль Жанны. – Жаккетта!!!
«И чего это госпожа разоралась? – вяло удивдалась Жаккетта, спускаясь. – И не лень же ей горло драть. Колокольчика, что ли, нет?»
– Долго, скажи на милость, тебя искать?! Я чуть руку не оторвала, пока колокольчик трясла! – накинулась на нее Жанна. – Приходила горничная от Франсуазы. Скорее беги в лавку Жана Лебре, там появились венецианские сеточки для волос. Сама выберешь, какая мне больше подойдет, и купишь одну! Да, смотри, поторгуйся!
– Так мы же ему еще с прошлого раза не заплатили?
– А-а, какая ерунда! Скажешь, что скоро заплачу! Пошли, причешешь меня скорее, я и так опаздываю!
В лавку так в лавку. Управившись за каких-то полтора часа с прической госпожи, Жаккетта нога за ногу поплелась куда велено.
Она шла по мостовой и прикидывала, как бы поделикатней намекнуть святой Бриджитте, что она, Жаккетта, не против того, чтобы к ней приставали. То есть не то чтобы не против, а точнее, не совсем против. Ну, то есть в каждом случае надо посмотреть, против она или все-таки не против.
Сама запутавшись в многочисленных «против» и «не против», Жаккетта плюнула на раздумья и принялась с любопытством разглядывать людей на улочке. |