Экипаж остановился в порту.

— Должно быть, мы приехали немного раньше. Мистера Логана еще не видно, — сообщила Аманда, выглянув из окна. Тут она заметила Бетани, издалека махавшую ей рукой. — Мисс Хаммонд, здесь моя подруга Бетани.

— Идите. Поговорите и попрощайтесь с ней, — кивнула Эйлин. — Я останусь здесь с экипажем.

— Спасибо.

Распахнув дверцу, Аманда выбралась на мостовую и кинулась навстречу подруге.

— Ты получила мою записку?

Лицо Бетани было печальным. Она до сих пор не могла поверить в реальность происшедших за последние сутки событий.

— Аманда! Скажи, что это не правда! Ты не можешь уехать! Не сегодня!

— Боюсь, уже ничего не изменишь. — Она обняла подругу. Поздно вечером она отправила Бетани записку с объяснением, что случилось, надеясь, что та получит ее вовремя. Ей очень хотелось перед отплытием увидеться с девушкой еще раз.

— Это ужасно! Что произошло? Зачем ты понадобилась отцу?

— Он очень разозлился, когда узнал, что меня отчислили. — Аманда увидела приближающегося Джека и кивнула в его сторону. — Папа даже отправил Брута, чтобы привезти меня домой.

Бетани заметила высокого, симпатичного мужчину неподалеку от них.

— Брута? Это его имя?

— Нет, но ему подошло бы. Его зовут Джек Логан.

— Это он вытащил тебя вчера из «Дворца»?

— Да. Думал, что спасает меня, но уж лучше бы я осталась и попала вместе с вами в тюрьму. Мне не нужно, чтобы он кидался мне на выручку, как какой-нибудь рыцарь в блестящих доспехах к попавшей в беду даме.

Все ведь было нормально.

— Да, было… до приезда полиции.

— Что случилось потом? Ведь мы тут же уехали.

— Полицейские забрали нас в тюрьму и отпустили, только когда приехали родственники-мужчины.

— Разве это не унизительно?!

— Конечно, но они нас не скоро забудут. По крайней мере те, в баре, уж точно.

Обе улыбнулись, вспоминая события прошлой ночи.

— Бедняжка, представляю, как тебе было нелегко разговаривать с бабушкой после всего, что случилось, — продолжила Бетани.

— Я ей ничего не сказала о марше трезвости, и, слава Богу, Логан тоже.

— Повезло. — Она с уважением взглянула на него. — Может, он не так уж плох, как ты думаешь?

— Ага! Он самовлюблен и невыносим. Ты не видела, как он обращался со мной. Жду не дождусь, когда от него избавлюсь.

— Ну, если бы он что-нибудь рассказал твоей бабушке, тебе пришлось бы несладко.

— Знаю. Похоже, в этом мне повезло, но по большому счету — невелика разница. Я все равно сегодня отплываю.

— Что я буду без тебя делать?

— Не волнуйся, я все обдумала. Приеду домой и объясню отцу, как я нужна здесь. Обещаю, Бетани: вернусь, как только смогу.

— Надеюсь. Ты нужна мне. С твоим энтузиазмом и смелостью женское движение ждет успех.

Джек подошел достаточно близко, чтобы слышать эти слова. Со снисходительной улыбкой он заметил:

— Так вот как вы называете эти неприятности — женское движение? Вы еще не женщины. Вы дети. Ваше представление во «Дворце» — просто забава.

— Дети? Нам уже по девятнадцать! — воскликнула Аманда.

— И это не забава. Мы были серьезны вчера и столь же серьезно требуем права голоса, — продолжила Бетани.

— Конечно, — как-то слишком легко согласился он. — А ваши отцы за все платят и потворствуют всем вашим прихотям.