– Да, милорд, чердак над конюшней.

– Тогда ступайте туда.

– Нет! Не оставляй меня с ним, Эллен!

Служанка растерянно взглянула на хозяйку, но граф взял ее под руку и проводил до двери.

– Не заходите в эту комнату до тех пор, пока я вас не позову. Вам понятно?

– Да, милорд.

Дверь за Эллен закрылась, и служанка услышала, как гулко встал на место засов. Спустившись по лестнице, Эллен поздоровалась с братом и, провожая его в одну из комнат над конюшней, спросила:

– Он сильно сердит на нее, Конелл?

– Как черт! Не удивлюсь, если пустит в ход розги.

– Господь с тобой! – всплеснула руками Эллен. – Да он по ней с ума сходит!

– И все же, уверен, это пойдет ей на пользу. Если он не поставит эту капризную девчонку на место с самого начала, у него всегда будут с ней проблемы.

– Если бы мы знали, что он намерен обижать девочку, мы никогда не позволили бы ему найти ее.

– Сестра, – со вздохом, словно пытался растолковать ребенку прописную истину, возразил Конелл, – да не собирается он причинять ей вред: только отшлепает, чтобы научить хорошим манерам.

Эллен в сомнении покачала головой, потому что знала свою подопечную куда лучше, чем кто бы то ни было. Графу же только предстоит узнать, что телесные наказания ни к чему не приведут и никогда не усмирят его невесту.

Глава 6

– Сапоги, Кэт!

Это были первые слова, обращенные непосредственно к ней.

– Убирайся к черту! – последовал ответ.

– Сапоги! – спокойно повторил Гленкирк, и в его зеленых с золотым отливом глазах появился опасный блеск.

Кровь гулко стучала в висках, но Кэт все же встала на колени и стянула с него сапоги. Все в ней клокотало от ярости. Приподнявшись с кресла, граф схватил ее за длинные волосы и, намотав их на руку, притянул ее лицо к своему. Другой рукой, дернув за ворот, он разорвал ее сорочку.

– Я однажды предупреждал, что, если будешь мне противостоять, получишь хорошую трепку!

И, прежде чем Кэт смогла хоть что-то сказать, он толкнул ее лицом вниз на постель и изо всех сил хлестнул стеком по ягодицам. Вскрикнув от боли и гнева, она попыталась было вырваться, но он удержал ее и оставил еще несколько алых полосок на ягодицах. Затем, отбросив стек в сторону, он за волосы поднял Кэт с постели и холодно проговорил:

– Это были чудесные месяцы, мадам! Так нашу семью еще никто никогда не позорил. С радостью сообщаю, что свадьба состоится, а законная супруга моего брата Фиона займет почетное место на нашей церемонии.

Перевернувшись, Кэт осторожно села на кровати и, вызывающе вскинув залитое слезами лицо, воскликнула:

– Ты негодяй! То, что было между ног у меня, ты вводил и в нее! Никогда не прощу тебе этого! Никогда!

– Маленькая сучка! Как ты смеешь меня обвинять?! И как можно было поверить Фионе?! Однажды она действительно пробралась в мою комнату и разделась догола. Со мной в тот вечер был Адам, и он уже несколько лет сходил по ней с ума, а я ушел спать в его комнату. Никогда ничего не было у меня с этой дьяволицей!

– А почему я должна тебе верить? Твоих бастардов полно в округе. Фиона к тому же сказала, что всегда добивается своего: спит с кем хочет, – а потом описала твою спальню в деталях. И как, по-твоему, мне следовало на это реагировать?

– Почему ты сразу поверила ей, даже не поговорив со мной? Ведь знала, что я люблю тебя и никогда не заставлю страдать.

– Лжец! Ненавижу тебя! Убирайся из моего дома!

– Твоего? Нет, Кэт.