Карла улыбнулась, склонившись над одеждой Кэндис.

— Он такой красивый.

Кэндис сняла сорочку. Она больше не находила Кинкейда привлекательным, видя в нем только угрозу и зло.

— Собираешься стирать мои вещи? — поинтересовалась она и вздохнула от удовольствия, опустившись в воду.

— Мне велели забрать их, — ответила Карла. — И передать тебе, что все, что тебе понадобится, находится в шкафу.

Она вышла, и снова защелкнулся замок.

Вода оказалась божественной. Кэндис закрыла глаза и погрузилась глубже. Несмотря на все ее старания не думать о Джеке, мысли тут же устремились в привычном направлении. Интересно, чем он занят в эту минуту? Конечно, ненавидит ее. В карете Кэндис постоянно грезила о Джеке, представляя себе его походку, хищную и грациозную, как у горного льва, его смех, голос, шептавший слова любви. Она видела серые глаза, сверкавшие страстью, ощущала руки Джека на своем теле. Яркие дразнящие образы вставали перед мысленным взором, наполняя восторгом. Боже, как она тоскует по нему!

Кэндис вспомнила их последнюю встречу в Тусоне и подавила рыдание, представив себе пьяного Джека с воспаленными глазами, окутанного парами виски. Но даже в таком состоянии он был великолепен. И полон ненависти. Ей никогда не забыть его презрительных слов. Он был почти раздет, босой. Наверное, не только пил, но и неплохо развлекся с какой-нибудь потаскушкой. Ревность и печаль нахлынули на Кэндис. Быстро же он нашел утешение.

Она понимала, что только понапрасну терзает себя. Что толку, даже если она признает, что испытывает к нему глубокое чувство? Но ведь это так! Пора признать, что она любит Джека и ужасно скучает по нему. Слезы отчаяния выступили у нее на глазах.

Ей следовало остаться с ним.

Кэндис поразмыслила над этим. Нет, она не смогла бы прожить в лагере апачей до конца своих дней. Эта мысль, однако, повлекла за собой другую — нечто, о чем Кэндис не решалась даже думать. У нее была задержка. Весьма возможно, что она беременна от Джека.

Ее мозг безжалостно облек мысли в слова, которые Кэндис никогда бы не решилась произнести вслух. Она зачала от полукровки и вне брака. Ее ребенок будет незаконнорожденным и наполовину индейцем.

Кэндис резко выпрямилась в ванне, расплескав воду. Сердце ее учащенно билось. Она никому не позволит оскорбить свое дитя! даже родным.

Примет ли отец внука или отвергнет его — а вместе с ним и ее?

Она могла бы выйти замуж за Джека, жить среди индейцев, отказавшись от среды, в которой выросла, и воспитывать ребенка в их традициях. Но Джек ненавидит ее. Даже если он женится на ней ради ребенка, Кэндис не вынесет его ненависти и презрения.

Есть и другой выход: выйти замуж за белого. Учитывая небольшой срок беременности, она могла бы сделать вид, что зачала от мужа. Тогда никто не узнает, что в жилах ребенка течет кровь апачей, и он избежит чудовищной травли, преследовавшей Джека всю жизнь.

О Боже!

Кэндис била дрожь, вода в ванне давно остыла. Ей следовало молиться о том, чтобы ее подозрения не подтвердились, но она не могла. Несмотря на весь ужас своего положения, Кэндис хотела этого ребенка — хотела эту частичку Джека.

Глава 42

Сидя на постели, Кэндис наблюдала за рыжим верзилой, который принес ей обед. Он поставил поднос на стол и с интересом уставился на нее. К счастью, комната освещалась лишь масляной лампой, поскольку одеяние Кэндис мало что скрывало. Она ответила ему вызывающим взглядом. Им не удастся заставить ее прятаться по углам лишь потому, что ее лишили приличной одежды. Мужчина ухмыльнулся и вышел.

Как только дверь закрылась, Кэндис вскочила с постели и кинулась к столу. Нож! Окрыленная удачей, она с жадностью поглощала еду, строя планы. Интересно, явится ли Кинкейд ночевать? Сегодня вечером было бы идеально осуществить это.