— Мы пойдем с ним! — объявил дед. — Мы будем его защищать! Возьмем Шепоточка — как только он вернется с гулянки. Проклятый котяра!

Кимбер потерла глаза, как будто ей туда что–то попало.

— Джайр, ты понял, что я сказала? Это безнадежно!

Долинец не ответил. Он вспомнил третий образ, который показал ему призрак Алланона и о котором он не рассказывал. Даже не образ — сумятица неопределенных видений, туманных и смутных, которые напугали и озадачили его. Однако они же и наполняли его предчувствием успеха, таким сильным и безошибочным, что Джайр не мог его отвергнуть.

— Призрак сказал, что я могу найти способ, — ответил ей Джайр. — Если я поверю в себя.

— Если ты поверишь в себя — и все? — переспросила Кимбер.

— Я понимаю, что это звучит по–дурацки. И я боюсь Дан–Фи–Аран с тех самых пор, как два года назад мвеллрет Ститхис держал меня там в плену. Я думал, что умру в камере. Или со мной случится нечто более ужасное. Я никогда и ничего так не боялся. Когда я оттуда выбрался, я поклялся, что никогда и ни за что туда не вернусь.

Он перевел дыхание.

— Но я думаю, что все равно должен идти, и потому, что нужно остановить Идальч, и потому, что Алланон дал мне понять — я больше не должен бояться. Он дал мне уверенность в том, что на этот раз все будет иначе. Ведь я теперь старше и сильнее — и готов встретиться с тем, что меня ожидает в Дан–Фи–Аран.

— Может, он это сказал, чтобы добиться своего, — возразила Кимбер. — Может, это такой друидский трюк, обман, которым славятся призраки?

Джайр кивнул:

— Может быть. Но не похоже. Я не чувствую в этом лжи, наоборот — это правда.

— Конечно, должно быть похоже на правду, — тихо сказала она. — Я привезла тебя сюда, чтобы ты помог дедушке примириться с его снами, а не рисковал из–за них жизнью. Но то, чего я боялась, случилось. Я не хотела этого.

Она так стиснула его руки, как будто пыталась причинить боль.

— Если бы я не приехал, Кимбер, кто бы разбирался с его видениями? Мы не рассчитывали на это, но мы обязаны сделать то, что нужно. Я должен идти. Должен.

Она кивнула и отняла руки.

— Я знаю. — Девушка перевела взгляд на Коглина, который наконец–то успокоился и выглядел растерянным, как будто вспомнил о чем–то важном. Кимбер ласково улыбнулась ему: — Я знаю, дедушка.

Старик медленно кивнул, но уже без всякой радости.

Выступить решили на следующий день. Путешествие предстояло неблизкое, даже если ехать верхом. Понадобится почти неделя, чтобы перебраться через горы Вороний Срез и миновать окраины Старой Пустоши до того места, где над Серебряной Рекой в тени Высоких Бин стоит Дан–Фи–Аран. Местность там была труднопроходимая, за пределами гномьих и дворфских селений начинался глухой лес. Кругом болота и дебри, многие — слишком опасные, чтобы идти напрямик. Путь по прямой исключался. В лучшем случае они могли бы отыскать дорогу вдоль восточной границы Вороньего Среза. Припасы и воду придется нести с собой. И надо приготовиться к худшему.

Джайра не радовала мысль, что с ним поедут Кимбер и Коглин, но он ничего не мог поделать. Он собирался вернуться в край, который был чужим и незнакомым два года назад и таким остался. Он не смог бы найти дорогу сам, а единственной помощью были девушка и старик, и оба знали Анар гораздо лучше, чем любой из известных ему людей. Обоих следовало бы оставить дома, в безопасности, но Джайр сомневался, что они ему позволят это сделать, даже если бы он мог без них обойтись. По некоторым совершенно очевидным причинам они намеревались присмотреть за этим делом вместе с ним.