Шеф подался вперед.

— А можно и мне такой же?

— Конечно.

— И мне, — сказал Мак, беря себе один экземпляр, а остальные раздавая друзьям.

Пенелопа радостно улыбнулась, глядя на их оживленные лица. Их интерес взволновал ее. Если бы только ученик, за которого ей платят, проявил такой же интерес. Она покосилась в его сторону. Бру лежал на своем спальном мешке, поглаживая пристроившихся рядом собак и лениво глядя на Пенелопу из-под шляпы. Их глаза встретились, и у Пенелопы снова вспыхнуло лицо. Она попыталась вернуться к уроку.

— Могу гарантировать, что эти… э-э… семь правил помогут завоевать друзей и сделать так, чтобы коллеги смотрели на вещи вашими глазами. С их помощью это… — она коснулась губы кончиком языка. — Легче ловить мух на мед, чем…

У глаз Бру медленно собрались морщинки, а улыбка раздвинула его губы. Пенелопа сглотнула. Этот человек способен заставить ее сердце бешено колотиться, не дотрагиваясь до нее и пальцем. Она заморгала и попыталась — безуспешно — отвести взгляд.

Стараясь сдержать бившую ее дрожь, Пенелопа продолжала:

— …э-э… чем ловить их… на уксус, — неуверенно пробормотала она, не в силах избавиться от взгляда темных завораживающих глаз.

— Правда. — Фаззи кивнул и почесал бороду. — Никогда не думал об этом.

Стараясь казаться невозмутимой, Пенелопа рассмеялась.

— Что ж, на этом и закончим.

— Спасибо, мисс Уэйнрайт, — искренне сказал Ред, прижимая к груди листки бумаги. — Я все это прочитаю и завтра еще у вас кое о чем спрошу.

— Буду ждать вопросов, Ред.

— Я проверю, как ты выучил все, завтра утром по пути на западный выгон, — пообещал ему Фаззи, вынимая из кармана губную гармонику.

Пенелопа, улыбаясь, принялась собирать свои пособия. Импровизированный урок закончился, и «ученики» отправились умываться перед сном. Фаззи расположился у костра и начал наигрывать какую-то меланхолическую мелодию.

Бру — Пенелопа этого не знала — велел всем оставить радиоприемники и плейеры дома. Но и это не спасло его от музыки здесь, вдалеке от цивилизации. Кажется, все его попытки помешать ей обречены на провал. Как бы он ни старался ей насолить, она все выдерживала. Все проблемы она превращала в испытания и преодолевала их. Вся соль жизни уходила на соленья.

Он ненавидел ее за это.

И обожал ее за это.

В воздухе слегка похолодало, отметил Бру, машинально почесывая собаку за ухом. Сегодня ночью будет холоднее, чем обычно. Может быть, надо достать для Пенелопы еще одну попону? Хорошо, что они расположились возле старых дубов. Под их широкими и густыми кронами будет где укрыться. Не мешает и дров в костер подбросить, подумал он. Со стоном поднялся на ноги и подошел.

— Похоже, будет дождь.

Она ахнула, словно он ее напугал, и обернулась.

— Правда? — Она отодвинула свою папку, чтобы Бру мог сесть рядом.

— Ну, не сейчас. — Он лег на спину и приподнял голову, чтобы видеть Пенелопу. — Может быть, завтра.

Подняв взгляд, Пенелопа задумчиво смотрела на золотисто-оранжевый закат.

— Как ты это определяешь?

— Не знаю, — он пожал плечами.

Она улыбнулась.

— Ты многое можешь.

— Ты тоже.

— Нет. — Ее щеки слегка порозовели. — Не так, как ты. Ты все можешь делать. И хорошо делать. Например, где ты так хорошо научился танцевать?

Бру фыркнул:

— Уж это не моя заслуга, это точно.