— Черт бы их побрал! — тихонько выругался Дэвид. От досады на его щеках разлился румянец. — Куда они запропастились? Неужели трудно зажечь фальшфейер?

Никто не отозвался. Судно погрузилось в туманное марево, и все звуки стихли.

— Сэр, я встряхну их гудком, — сказал старший помощник, когда «Колдун» снова выбрался под искрящиеся лучи солнца. Ник дал согласие, не отводя бинокль от глаз.

Дэвид потянул красную рукоятку сирены, и раздался низкий рев — характерный голос океанского буксира. Басовитое гудение, казалось, всколыхнуло туман, отразилось от ледяных утесов и вернулось обратно раскатами грома.

Саманта держала плитку с сухим спиртом на коленях, подложив под нее стеклопластиковую крышку, снятую с ящика со спасательным оборудованием, и, стараясь не расплескать, разогревала в алюминиевой кружке полпинты воды.

Едва разгоняя темень, немощное голубое пламя излучало призрачное тепло, неспособное поддерживать жизнь. Люди на плоту умирали.

Гэвин Стюарт, склонив седую голову, прижимал к груди мертвую жену. Ее тело уже остыло, восковое лицо приняло умиротворенное выражение.

Не в силах смотреть в их сторону, Саманта склонилась над плиткой, бросила в кружку кубик говяжьего бульона и медленно помешивала, часто смаргивая наворачивающиеся от холода слезы. Из носа потянулась ниточка слизи, и девушке стоило немалых усилий поднять руку и вытереть лицо. Бульон едва разогрелся, но на большее не было ни времени, ни топлива.

Металлическая кружка медленно переходила из одной окоченевшей руки в другую. Люди прихлебывали тепловатую жидкость и неохотно передавали дальше, хотя у некоторых уже не осталось сил даже на такое простое движение.

— Ну же, миссис Гольдберг, — с трудом выдавила из себя Саманта. Холод сковал горло, в голове пульсировала боль из-за рвотной вони, пропитавшей все и вся. — Вы должны попить…

Саманта прикоснулась к ее лицу и тут же отдернула руку — кожа на щеках вдовы стала податливой, словно пластилин, и быстро остывала. Прошло несколько долгих минут, прежде чем Саманта сумела справиться с собой и накинула ей на лицо капюшон куртки. Никто из пассажиров не обратил внимания — все давно оцепенели от безысходности.

— Возьмите… — Саманта всунула сидевшему рядом мужчине кружку, обхватив его руки и прижав непослушные пальцы к металлической кружке. — Пейте, пока не остыло.

Внезапно воздух сотряс то ли рев умирающего быка, то ли грохот пушечной канонады. Саманта замерла, не в силах поверить. И только второй гудок заставил ее поднять голову.

— Боже мой, — прошептала девушка. — Нас нашли. Теперь все будет хорошо, нас спасут.

Словно немощная старуха, едва передвигая руками и ногами, она протиснулась к ящику.

— Они нашли нас, все будет хорошо, теперь все будет хорошо… — бормотала Саманта, включив маячок на спасательном жилете и нащупывая в дрожащих отсветах лампочки фосфорные фальшфейеры.

— Ребята, давайте все вместе, пусть они услышат нас…

Девушка пыталась растормошить их, попутно сражаясь с застежками входного полога.

— Ну же, последний раз, все вместе, хором, — умоляюще шептала Саманта, но никто не ответил, не двинулся с места. Когда она наконец выбралась наружу, в сырой пронизывающий туман, слезы катились из глаз не только из-за холода.

Саманта потерянно огляделась — казалось, за ночь с неба обрушился и тут же застыл водопад, зловеще нависнув сплошными прозрачными пластами. Лишь через несколько секунд она поняла, что спасательный плот прибило к подветренной стороне отвесного подножия столообразного айсберга. Громада хрупкой ледяной скалы подавляла.

Прошла еще целая вечность, пока Саманта стояла, задрав голову.