Сорок футов — небольшое расстояние, но на полпути он едва не ударился в панику, решив, что ему недотянуть. Ник стиснул зубы и еще сильнее заработал руками, сражаясь с морем, которое превратилось в смертельно опасного противника. Ледяная вода вытягивала тепло, а с ним и последние силы.

Только ударившись выброшенной вперед рукой о покачивающееся на волнах тело, он понял, что доплыл. Ник отчаянно вцепился в надувной жилет и бросил взгляд на палубу «Колдуна».

Дэвид Аллен, вытянув спасательный круг за линь, опять размахивался. Холод сковал движения, и Ник не успел увернуться от летящего прямо в лоб круга, но боли от удара не почувствовал. Лицо, руки, ноги — все онемело.

Отпущенные секунды жизни уходили, пока Ник боролся с безвольным телом, пытаясь накинуть на него круг. Ему удалось просунуть голову и одну руку юноши, но на большее уже не осталось сил.

— Тяни! — отчаянно закричал он и услышал далекий, словно донесшийся со стороны, собственный голос.

Пальцы не сгибались, и Ник, намотав линь на одну руку, судорожно вцепился другой в спасательный жилет юноши. Круг дернулся и пополз к судну, волоча их по воде, кишевшей зазубренными ледяными осколками.

— Тяни же, ради всего святого, тяни! — шептал Ник.

Наконец они ткнулись в стальной борт «Колдуна», и их потащили из воды. Обмотанный вокруг руки линь содрал кожу с предплечья, кровь заливала рукав и тут же растворялась в море, оставляя за собой розовое пятно. Ник не чувствовал боли. Второй рукой он удерживал юношу, не давая тому выскользнуть из спасательного круга.

Ничего не соображая, Ник ступил бесчувственными ногами на палубу и повалился было ничком, но Дэвид не дал ему упасть. Подхватив капитана под мышки, матросы потащили его в камбуз, прогретый от пышущей печки.

— Шкипер, вы как? — продолжал допытываться Дэвид, но когда Ник нашел в себе силы ответить, его рот свело судорогой, а тело забилось в конвульсиях.

— Снимите с него одежду, — скомандовал Эйнджел. Затем с легкостью поднял на мускулистых руках тело юноши, положил навзничь на разделочный стол и сорвал малиновую куртку, вспоров ее по всей длине одним взмахом ножа из золингеновской стали.

Ник наконец обрел голос и прохрипел сквозь перехваченное горло:

— Дэвид, какого черта! Марш на мостик, ложись курсом на «Авантюриста»! — Он хотел добавить чего-нибудь покрепче, но зашелся в кашле, да и вряд ли Дэвид услышал бы — он уже выскочил из камбуза.

— Ничего страшного, все обойдется. Вы у нас старый морской волк. — Эйнджел даже не поднял глаз на капитана, продолжая слой за слоем срезать одежду с тела юноши. — А вот здесь, похоже, классическая гипотермия.

Два матроса помогли Нику снять промокшую одежду, которая успела покрыться сероватой коркой льда и теперь похрустывала. К замерзшим рукам и ногам возвращалась чувствительность, заставляя морщиться от боли.

— Ну все, все, — отмахнулся Ник от матросов, стоя голышом посреди камбуза и растираясь грубым полотенцем. — Возвращайтесь по местам.

Покачиваясь, словно пьяный, он доковылял до печки и подставил теплу продрогшее тело, которое от холода пошло коричневыми и розовыми пятнами. Его продолжал бить озноб.

— Кэп, выпейте кофе, — сказал Эйнджел и одобрительно оглядел Ника, подмечая широкий разворот плеч, грудь, покрытую колечками темных и все еще влажных волос, четкие линии мышц живота и талии. — Не жалейте сахара. Это самое верное средство, чтобы согреться, — посоветовал кок и снова вернулся к лежащему на столе юноше.

Настроившись на серьезный лад, он приступил к работе. Точные, уверенные движения выдавали в нем знающего свое дело человека.