— С вами все в порядке? — поинтересовался я.

Девушка слабо застонала и с трудом перевалилась на спину. В ее темных глазах застыла ненависть, и, если я правильно понял, объектом этой ненависти был именно я.

— Вы — настоящий маньяк-убийца, — с неописуемой горечью в голосе произнесла она.

— Но вы лучше подумайте, — с энтузиазмом воскликнул я, — ведь теперь вы снова можете ходить!

— Да, конечно. Если только не сломала сразу позвоночник.

Ей пришлось немало повозиться, чтобы встать на ноги. Потом Дафна, еле волоча ноги, поплелась в тот угол, где на полу лежала ее сумочка. Холман, подумал я вдруг, может быть кем угодно. Но всегда остается настоящим джентльменом. В любой ситуации.

— Позвольте мне, — со старомодной учтивостью предложил я. Подняв сумочку, я вежливо протянул ее хозяйке.

— Благодарю вас, — так же вежливо ответила она, и в то же мгновение сумочка со свистом вновь описала в воздухе широкую дугу.

Я тут же припомнил, как совсем недавно Дафна чуть было не покалечила меня этой сумочкой, и сделал попытку увернуться. Но было слишком поздно. Убийственный снаряд больно хлопнул меня по затылку, и я оказался стоящим на коленях в позе пьяного в стельку бродяги.

— Что-то мне разом полегчало! — радостно объявила брюнетка. — Так мы едем?

— Ненавижу американцев, — неожиданно произнесла моя спутница.

— Вы сделали из меня дурака, — угрюмо откликнулся я. — Голова моя и сейчас раскалывается от боли. Это результат удара вашей проклятой сумочкой.

— А вам не интересно, как я себя чувствую? — холодно спросила она. — Особенно после того, как вы нарочно опрокинули вместе со мной это дурацкое кресло. Да на мне живого места не осталось!

— Не пора ли рассказать мне поточнее, куда конкретно мы едем? — прервал я ее стенания. — Или мы так и будем мчаться вперед, пока не окажемся в Сан-Франциско?

— Не отвлекайтесь, — попросила она. — Нам осталось всего миль двадцать, не больше.

— Вы, случайно, не знакомы с парнем по имени О'Нил?

— Нет, а что? Я должна его знать? — неуверенно произнесла она.

— Надеюсь, что нет, — абсолютно искренне ответил я.

На какое-то время тема беседы была исчерпана, и следующий отрезок пути мы проехали, погрузившись в молчание. Вдруг Дафна заерзала и предупредила, что у следующей развилки нужно свернуть направо. Я так и сделал, и мы оказались на грязной, узкой улочке, которая круто взбиралась вверх, как будто бы вела к вершине горы. Проехав по ней ярдов пятьдесят, я бросил взгляд в зеркальце и убедился, что черный седан, следовавший за нами от самого Лос-Анджелеса, тоже свернул направо.

— Далеко еще? — спросил я, и в этот момент передние колеса моей машины неожиданно ухнули в глубокую выбоину, а внутри у нее что-то подозрительно задребезжало.

— Я не совсем уверена, — призналась девушка. — Анна говорила, что, прежде чем мы доберемся до вершины, будет еще поворот налево. Она сняла здесь небольшой коттедж.

— Любовь к дикому краю?

— А по-моему, мысль неплохая. И очень предусмотрительно, — похвалила Дафна выбор Анны, и при этом ее высокомерный английский акцент был слышен совершенно отчетливо. — Ну кому бы пришло в голову, что она может прятаться так близко от дома? Ведь верно?

Я скрипнул зубами.