— Будет безопаснее посидеть в кают-компании, — посоветовал он, еще сильнее хмурясь.

В ответ она ослепительно улыбнулась.

— Если вы сейчас на вахте, может, пройдетесь со мной по палубе? Заодно осмотрите остальную часть баржи. — Она не дала ему возможности отказаться. Повернулась и пошла по дорожке между каютами и поручнем. И на ходу позвала Гарета: — Пойдемте же!

Гарет не смог устоять. По-прежнему расстроенный, он последовал за ней, пораженный силой ее улыбки.

Для него она была чересчур привлекательной, и с каждым днем его влечение к ней становилось все сильнее. Ему бы следовало держаться на расстоянии, но ее намерения были совсем другими.

Он молча слушал, как она, придерживая разлетающиеся волосы, что-то взволнованно говорила и показывала на баклана, нырявшего в волнах. И не уставал спрашивать себя: почему на сердце вместо ожидаемой тяжести так легко. Легче, чем за все эти долгие месяцы.

Глава 3

«5 октября 1822 года.

Перед обедом.

Моя каюта на нашей барже, направляющейся к Красному морю.

Дорогой дневник!

Все разворачивается так, как я надеялась. Говорят, что люди раскрываются в напряженной ситуации. И я думаю, что узнаю о Гарете все, что необходимо. Достаточно, чтобы твердо увериться, что он тот, кто предназначен мне.

Очень хочется, чтобы так и было.

Э.».

Вечером, гуляя по палубе и наблюдая за разбушевавшимися волнами, какие часто гуляют в Баб-эль-Мандебском проливе, воротах Красного моря, Гарет нашел Бистера на корме. Тот сидел на бухте каната и начищал свои кинжалы. Завидев Гарета, денщик кивнул и продолжал свое занятие.

— Пока никаких следов этих тупых злодеев.

Гарет оперся о поручень.

— Почему «тупых»? В Адене они едва не прикончили мисс Энсуорт.

— Что только доказывает мою правоту. Им следовало бы не лезть на глаза и сначала попытаться покончить с нами, тогда мисс Энсуорт стала бы легкой добычей.

— Не у всех такой опыт, как у нас, но было бы глупо недооценивать противников.

Бистер серьезно кивнул:

— Верно. С врагом следует считаться.

Гарет отвернулся, чтобы скрыть дернувшиеся в улыбке губы. Бистеру едва исполнилось двадцать пять. Он стал денщиком Гарета в семнадцать и был таким же доверчивым и неопытным, как Джимми.

— Да, вот что еще…

Гарет повернулся и вскинул брови. Бистер не отрывал глаз от кинжала.

— Мисс Энсуорт… Джимми сказал, что она должна была вернуться домой обычным маршрутом. Купила билет на корабль, идущий в Саутгемптон через мыс Доброй Надежды. Но дня за два до отплытия передумала и решила, что поплывет через Аден.

Гарет немного помолчал.

— А по какой причине она изменила маршрут?

— Просто в голову взбрело отправиться в Аден, и все тут.

— Но когда она передумала? Джимми сказал?

— Разумеется. — Бистер продолжал усердно чистить кинжал. — Джимми утверждает, что она передумала сразу после нашего отъезда. Они отплыли семнадцатого.

Гарет и его слуги отплыли пятнадцатого. В тот день, когда Эмили Энсуорт решила изменить свои планы.

Факты выстраивались в стройную линию, но…

Совпадение. Это, должно быть, совпадение. Помимо всего прочего, она не могла знать о его отъезде… или могла?

— Скажи мне, если Джимми еще что-то сообщит.

Оттолкнувшись от поручня, он продолжил свой обход.

«7 октября, 1822 года.

Утро.

Все еще в моей каюте на борту баржи.

Дорогой дневник!

Я пропустила несколько записей по той простой причине, что писать было нечего.