|
Он с палкой в руках; из заднего кармана у него выглядывает кувшин с минеральной водой. Генерал пьёт во́ды и делает движение. Скучно генералу. Он останавливает разносчика с ягодами, приценяется почем фунт, спрашивает разносчика, какой он губернии и уезда, женат он или холост, есть ли у него дети, сколько барыша он имеет в день от своего товара. Разносчик добросовестно отвечает на все его распросы, и пытливо взглядывая на широкие красные лампасы генеральских штанов, спрашивает:
– Так не купите, ваше превосходительство, земляники-то? – Нет, любезный, иди с Богом! Я так только… Мне ягоды запрещены, я во́ды пью. Разносчик отходит в полнейшем недоумении, а генерал останавливается перед отдавшим ему честь сторожем, из отставных «ундеров». – Кавалерист? в кавалерии служил? – спрашивает он его, и, осматривая с головы до ног, внушительно, как труба, сморкается в красный фуляровый платок. – Никак нет-с, ваше превосходительство, в пехоте. В Балабаевском пехотном полку, – рапортует сторож, вытянувшись в струнку и опустя руки по швам. – А отчего же у тебя лицо кавалерийское? – Не могу знать ваше превосходительство. Видно так Богу угодно. С семидесятого года в отставке. – В Балабаевском пехотном… знаю, знаю. Полковой командир был Красносизов? – Никак нет-с, ваше превосходительство, – полковник Уваров. – Ах, да, Уваров, помню. Женатый человек и куча детей у него? – Никак нет-с, ваше превосходительство, – холост-с. – Ну, все равно. Полька у него была мать-командирша, с полькой он жил? – Никак нет-с, ваше превосходительство, – с поручиком Ивановым. Родной племянник им. – Георгия за Карс имеешь? – Никак нет-с, ваше превосходительство, – за взятие Силистрии. – А ну-ко, пропой на губах сигнал к отступлению. Отставной воин поет. – Врешь, врешь! – кричит генерал. – Вру ваше превосходительство, – отчеканил ундер. – А еще артиллерист! ученое войско! – Никак нет-с, ваше превосходительство, – пехота. – Пехота, а лицо артиллерийское. Ну, ступай с Богом своей дорогой! Ундер трогается с места. – Не с той ноги! не с той ноги! Разве забыл маршировку? – кричит ему вслед генерал. – Виноват, ваше превосходительство, отвык. С семидесятого года в отставке. – С Богом! Генерал допил воду в кувшине и отправился домой. По дороге он остановил мальчишку спичечника и подробно расспросил его, какой он губернии, есть ли у него отец и мать, от хозяина торгует или сам по себе, дерёт ли его хозяин розгами, и по скольку раз в неделю, и не сообразя, что мальчишке едва двенадцать лет, задал вопрос: «женат, вдов или холост?», но тут же спохватился и крикнул: – Пошел прочь! – А спичек, ваше сиятельство, купите? Духовые, безопасные есть, – говорит мальчишка. – Не надо! Генерала у калитки его дачи ждал уже хозяин-извозчик, пришедший получать деньги за лошадей. Извозчик снял картуз. – А, Панкратьев, здорово! – приветствовал его генерал. – Бандурин, ваше превосходительство, – поправляет извозсик. – Да, Бандурин. Ты, ведь, кажется, Тверской? – Рязанский-с. Прикажите, ваше превосходительство, деньги получить за лошадей для генеральши… – Рязанский, рязанский!.. А какого уезда? – Прикажите, ваше превосходительство, деньги за генеральшу получить. |
