— Если вы хотите в чем-то меня обвинить, то валяйте, — сказал я. — А иначе вы почем зря сотрясаете эфир. — Я опять повернулся к Конлоу: — А тот выстрел был у Демаркьяна единственным повреждением?

Конлоу не ответил — видимо, просто не мог, не выдав при этом хоть какую-то мизерную улику против меня, что все еще имелась у них в наличии. Я продолжил:

— Если Меррик, прежде чем убить, его пытал, то может статься, Демаркьян перед смертью выдал ему что-то, чем он мог воспользоваться.

— А что вообще Демаркьян мог знать? — живо спросил Конлоу.

Тон допроса, надо сказать, изменился. Конлоу и так-то, судя по всему, не очень был уверен в моей причастности к преступлению, а теперь допрос и вовсе перешел в рабочий обмен мнениями. К сожалению, Хансен к новому направлению разговора интереса не проявил, ограничившись фразой вроде «ерунда это все». И хотя он был здесь вроде как за старшего, Конлоу строптиво на него покосился. Вместе с тем боевой пыл в его коллеге все еще не угас и не собирался затухать, если только обстоятельства не задуют его окончательно. А потому Хансен пошел в последнюю контратаку.

— Ерунда это все, — повторил он. — Пистолет-то все равно ваш. И машина, по словам свидетеля, с места отъехала тоже ваша. Ваши паль…

— А ну! — прервал его Конлоу и, рывком встав, пошел к двери, по дороге кивнув Хансену следовать за ним.

Хансен отпихнул из-под себя стул и тоже вышел. Дверь за ними закрылась.

— Что, не ваш поклонник? — понимающе спросила Эйми.

— Я его лишь сегодня в первый раз толком и увидел. Полицейским штата я иногда бываю поперек души, но у этого ко мне просто какая-то остервенелость.

— Н-да, придется мне, наверное, поднять ставку. А то я гляжу, никто вас тут не любит.

— Издержки профессии. Как у нас, кстати, все складывается?

— Да вроде ничего, если не считать вашу неспособность держать язык за зубами. Предположим, что для убийства Демаркьяна Меррик использовал ваш пистолет. Предположим и то, что это он позвонил насчет вашей машины. У них есть свидетельство выстрела, но при этом никакой привязки к вам, помимо пачки патронов. Для того чтобы выдвинуть против вас хоть какие-то обвинения, этого явно недостаточно, по крайней мере до окончания баллистической экспертизы или сличения слепков шин. Но и тогда окружная прокуратура вряд ли даст делу ход, если только копы не предъявят вам более веских улик. Проблем с ордером на обыск ради той пачки у них нет, так что вы, возможно, правильно сказали, что готовы ее им передать. Даже при невыигрышном раскладе это вам зачтется как изначальное сотрудничество со следствием. Но вот если у них в распоряжении пистолет, то проблемы у нас могут возникнуть действительно нешуточные.

— А зачем мне, если рассудить, оставлять на месте преступления оружие?

Вы знаете, что они рассудят иначе. Если этого достаточно, чтобы вас задержать, они пустят данный аргумент в ход. Ладно, вначале дождемся. Если пистолет действительно у них, они этот козырь выложат достаточно скоро. Только, судя по этой вашей спайке с Конлоу за столом, пистолет все же ушел с Мерриком. — Эйми задумчиво постучала по столу ручкой. — Кстати, мне показалось, что Конлоу от Хансена тоже не в восторге.

— Конлоу вполне адекватен, только и он, честно говоря, не сбрасывает со счетов, что на такого, как Демаркьян, я мог поднять руку. Правда, он бы при этом надеялся, что у меня хватит профессионализма скрыть следы убийства понадежней.

— А вы б дожидались, пока он сам не вынет пистолет, — усмехнулась Эйми. — Боже ты мой, ну прямо Дикий Запад.

Тикали минуты — пятнадцать, двадцать.