Отпуская архангела, астральный лейтенант проворчал:

— А меня зовут Ушкуй. Так во всяком случае меня зовёт мой друг Синий. — Зловеще осклабившись, он добавил — Если подвергнуть вашего брата-ангела хорошим пыткам, то даже самый крепкий из вас через какое-то время сам скажет, что мне нужно будет сделать, чтобы он мог избавиться от мучений. Итак, ты не ответил мне на мой главный вопрос, почему эти ублюдки хотели убить четверых ни в чём не повинных людей?

Архангел Сандальфон встряхнул крыльями и пожав плечами ответил Валерию с потрясающей наивностью:

— Не знаю, наверное они им почему-то надоели либо все сразу, либо кто-то один, вот они и решили воспользоваться удобным случаем, чтобы избавиться от них. Ну, поскольку ты уже всё исправил, Ушкуй, то я немедленно приставлю ко всем четверым новых ангелов хранителей, только не жди от них, что они станут вытаскивать своих подопечных из могилы. — Немного помолчав, он всё же добавил — Правда, я на этот раз дам им строжайшее указание, чтобы они трижды напоминали этим людям о грозящей им опасности. Ну, а с этими ангелами, которые забыли о том, в чём именно заключаются их обязанности, я обещаю поступить очень строго. Поверь, Ушкуй, после десяти лет пребывания в Геене, они навсегда забудут, как гневаться на людей. — Мягко улыбнувшись, он сказал — Похоже, что тебе тоже не повезло с твоим ангелом-хранителем. Назови мне своё настоящее имя и я выясню, почему ты был вынужден стать астральным существом.

Валерий нахмурился и буркнул:

— Можешь не беспокоиться, Сандальфон, я сам разыщу этого урода и поверь, больше ты его никогда не увидишь.

Архангел развёл руками и сказал:

— Это твоё право, Ушкуй. Астральные духи не принадлежат ни Раю, ни Аду, а потому ты волен поступать так, как велит тебе твоя душа. Единственное, что я хотел бы тебе посоветовать, не ожесточай свою душу и не становись чудовищем, а если тебе так уж неймётся, то поднимись в Махон, обратись к богу Аарону и стань ангелом-мстителем. Тогда ты сможешь жестоко покарать всех, кто виновен в твоей преждевременной гибели. Поверь, так для тебя же самого будет гораздо лучше.

На эти слова Валерий ничего не ответил архангелу Сандальфону и лишь усмехнулся. У него не было никакого желания становиться ангелом хотя бы потому, что в таком случае он просто будет вынужден считать Лизу великой грешницей, продавшей свою душу дьяволу. Видимо в этой усмешке архангелу удалось разглядеть нечто большее, чем просто усмешка, раз он зябко поёжился и, прежде чем исчезнуть, громко рявкнул на ангелов-хранителей, отчего те убрались так быстро, что даже обронили десятка два перьев, за которыми моментально помчались сильфиды. Валерий перелетел к Ли Вэю, уже надёжно закрепившему четырёхместную красную палатку, и просунул внутрь неё голову. Судя по тому, что изо рта альпинистов вырывался пар, в ней было довольно холодно. Самый старший из мужчин громко стонал во сне от боли, а девушка надсадно кашляла. Клапан входа в палатку слегка приоткрылся и сильф, просунувшись в неё больше, чем наполовину, протолкнул в неё заправленный примус и принялся устанавливать его в углу. Через минуту он уже горел.

Валерий улыбнулся ему, кивнул головой и принялся нагревать воздух тем, что обе его руки загорелись, словно факелы, но это была не магия, а его огонь жизни. Сверху тотчас просунула голову в палатку сильфида и негромко сказала:

— Боюсь, что одним только лекарством девушку не исцелить, Ушкуй. Она тяжело больна и может не дожить до утра.

В палатку немедленно просунулся Ли Вэй, которому совершенно не хотелось, чтобы его труды пропали в туне. Он посмотрел на девушку, лежащую в середине, и сказал:

— Красивая и молодая. Будет жалко, если она умрёт на этой дурацкой горе. Ей ещё жить и жить.