|
Как только миска с кормом оказывается на полу, мяуканье мгновенно смолкает, кот спрыгивает. Сегодня же вечером надо установить кошачью дверку, которую она купила, окончательно капитулировав перед котом. Хотя здесь полно мышей и, по крайней мере, есть еще два места, где Руфус может укрыться, он явно полагает, что ему больше под стать питаться на кухне и проводить дни на диване в гостиной. Где он жил до того, как приковылял к ней минувшей весной, она понятия не имеет. Объявления, развешенные на телефонных вышках и брошенные в почтовые ящики городка, результата не принесли. Ветеринар зашил порванное ухо, кастрировал кота, наложил ему на лапу лубки и надел на шею воротник, чтобы он не слизал зелье от глистов. Настрадавшийся кот определенно пришел, чтобы остаться, и теперь ей пора признать поражение: Руфус победил.
Под звуки кошачьего чавканья Карен заряжает кофеварку и отрезает несколько ломтиков хлеба. Четверть часа спустя она через силу съела два бутерброда с сыром, запив их полулитром крепкого кофе. Резкая головная боль сменилась тихо ноющей, и усталость разом берет верх. Не помыв посуду, она с трудом поднимается в спальню, раздевается, ложится на кровать. Надо было хоть зубы почистить, думает она. И уже в следующий миг проваливается в сон.
5
Звук доносится откуда-то издалека, проникает в сознание сквозь пласты сна. Когда он наконец совсем близко, ей на мгновение кажется, что это будильник, и она резко нажимает кнопку выключателя, однако назойливый звук не стихает. Будильник показывает 13.22, и проходит еще секунда-другая, прежде чем ей становится ясно: она проспала половину воскресного дня, а звук идет от мобильника, оставленного на кухне. С досадой она откидывает одеяло, надевает халат, брошенный на кресло в углу, спускается вниз. Сигналы требовательны, и она, все больше нервничая, роется в сумке и наконец выуживает оттуда мобильник, который тотчас умолкает. Быстрый взгляд на дисплей — и сна как не бывало. Три пропущенных звонка, все от начальника полиции Вигго Хёугена. Карен опускается на кухонный стул, нажимает кнопку вызова, мысли кружат в голове. Зачем она понадобилась начальнику полиции? По работе они почти не пересекаются. Да еще и в воскресенье. Так или иначе, вряд ли у него хорошая новость, соображает она, пока в трубке слышатся гудки. После третьего на другом конце отзывается властный голос: — Хёуген. — Добрый день, это Карен Эйкен Хорнби. Вижу, вы пытались со мной связаться. Она старается не показать, что только что проснулась, но слегка переигрывает, и голос звучит звонко и радостно. — Да, так и есть. Почему вы не отвечаете на звонки? Судя по всему, Вигго Хёуген раздосадован, и она быстро прикидывает, чем бы отговориться. Не признаваться же, что полдня проспала с перепоя. — Я несколько часов работала в саду, а телефон забыла на кухне. Воскресенье ведь, — добавляет она и тотчас жалеет, услышав реакцию Хёугена: — Как инспектор уголовного розыска вы обязаны круглые сутки быть на связи, независимо от дня недели. Разве вам это неизвестно? — Конечно, известно, только… Начальник полиции перебивает ее, громко откашлявшись: — Ладно, так или иначе, случившееся требует, чтобы вы незамедлительно вышли на службу. Найден труп женщины, в ее собственном доме, и многое указывает на то, что речь действительно идет об убийстве. Руководить расследованием будете вы. Карен чувствует, как приосанивается на стуле, выпрямляет спину. — Слушаюсь. Разрешите спросить. — Вам надлежит немедля сформировать опергруппу, — продолжает Вигго Хёуген. — Все подробности у дежурного. — Ясно. Только один вопрос. — Почему вам звоню я, а не Юнас, — опять перебивает начальник полиции. |
