– А для Сократа есть должность? Даже и не могу предположить, какое он у нас министерство возглавляет? – улыбнулся Димка, – жалко нет министерства сна, а то он непременно бы его возглавил. Семья дружно засмеялась.

Любите вы потешаться над бедным котом. Не понимаете вы, что я и во сне работаю, только мозгами. Вам кажется, что думать это легко? Нет, это тяжелая умственная работа.

– А если бы было министерство по питанию, – весело заметила Катерина, – то мог бы сразу два возглавить. Народ продолжал веселиться и подтрунивать надо мной.

– Нет, ребятки, у Сократа должность особая, он у нас депутат государственной думы, – засмеялся Александр Петрович и посмотрел под стол, где я лежал и слушал их колкости.

– Почему депутат? – не понял Димка.

– А потому, что никто никогда не знает, где и чем он занимается, за что отвечает, – заметил Александр Петрович, – но живёт лучше всех, хотя не перед кем не отчитывается.

Все члены семьи дружно рассмеялись. Мне показалось, даже Пуха покачала головой. Я сначала обиделся, чего это меня в депутаты записали, а потом поразмыслил и пришел к выводу: а должность-то неплохая. Да и не обязан я вовсе отчитываться, где я и чем занимаюсь. Я свободный кот и живу в свободной стране.

Глава 7

Иногда я устаю от человеческого общества, и в такие моменты, когда хочется побыть одному, я прячусь в ванной. Ванная комната на первом этаже нашего дома – это даже ванной не назовешь, скорее, это прачечная. Тут и машинка стиральная и сушилка для белья. На подоконнике стоит разная химия, на полке под большим зеркалом на стене находится всякая всячина, тут же и утюг, и коробка с нитками, в молодости я немало с ними пошалил. Вытащу катушку и гоняю по полу, пока она вся не размотается. Вообще, в детстве я был очень не спокойным котом, признаюсь, семья натерпелась от моих шалостей немало. Сколько туалетной бумаги испортил, сколько салфеток изорвал. Все двери от меня закрывались, везде мне был ограничен доступ, кроме детских комнат, там я был всегда желанным гостем, особенно у Катьки.

А однажды, я даже утюг умудрился сломать. Татьяна Михайловна что-то гладила, и кто-то ее отвлек. Она поставила утюг на гладильную доску и ушла. Я в тот момент носился по дому как угорелый, прыгал с одного окна на другое. Увидев, что хозяйка отошла, я разогнался и, представив себя человеком пауком, с разбегу запрыгнул на гладилку. Утюг пошатнулся и рухнул на кафельный пол. Что-то там у него откололось, и он перестал работать. Когда Татьяна Михайловна вернулась, утюг лежал включенным на полу, из-под него шел дым, а меня, разумеется, уже и след простыл. Хозяйка быстро выдернула шнур из розетки, неизвестно, что было бы, если бы она вернулась не так скоро. Никто даже и не сомневался, чьих это лап дело, поэтому я спрятался так, что никто не мог меня найти до тех пор, пока все в доме не успокоилось. В таких случаях я использовал кладовку на втором этаже или котельную, никто в доме не знал, что это мои тайные места укрытия. О них даже Катька не знала. Там я какое-то время отсиживался, а потом потихоньку выходил и, как ни в чем не бывало, показывался перед семьей.

До сих пор не могу понять, зачем люди гладят белье? Сколько времени на это тратят, а для чего? Оно же все равно потом помнется. Мне один знакомый кот рассказывал, он живёт в Израиле, а к нам приезжал со своей хозяйкой по делу к Александру Петровичу. Так вот он говорил, что в их стране люди не гладят вещи, достали из стиральной машины, надели и пошли. И все нормально, никто никому не сказал: а почему у тебя футболка или шорты не глаженные? Там просто никто на это не обращает внимания.

Почему еще я люблю спать в ванной, потому что монстру Пухе туда заходить запрещено. Она, конечно же, нарушает запреты, но только когда никто не видит.