Отец не стал рисковать. Завоеватель прибудет через несколько дней на смотрины.
– Тогда тебе надо бежать, – прижал девушку к себе. – Я помогу.
– Боюсь, это невозможно. Или три невесты, или оккупация, – вдруг осознала масштабы трагедии в случае побега. – С завоевателем нельзя договориться, его нельзя купить, как говорят, за неисполнение договоренностей он карает жестоко и неотвратимо.
– Селен…
– Прости, – коснулась его лица.
– Ты принесешь себя в жертву, но чего ради?
– А если он на самом деле сдержит слово? Если сразу после свадьбы уйдет, и Кастилион будет жить как прежде? – говорила и сама же не верила своим словам, отчего слезы потекли по щекам.
– Нет, – замотал головой, – нет, Селен. Не о том мы мечтали.
– Знаю, – взяла его под руку. – Идем, – и потянула вперед.
Скоро двое вышли на смотровую площадку. С нее открывался чудесный вид на весь город, который буквально тонул в лучах восходящего солнца.
– Я сегодня спорила с отцом. Обвинила его и сестер в малодушии, в трусости. А выходит, сама поступаю не лучше. Люди не должны страдать напрасно.
– Потакание прихоти сумасброда и тирана – вот малодушие. Мы свободные феи, Селен. Мы имеем право выбора. Думаешь, хоть кто-нибудь пожертвовал бы собой ради тебя? Нет. Каждый в этом городе выберет себя и свою свободу. Подумай, как следует. У нас еще есть шанс спастись.
– А как же Альма и Амина? Как же отец? Как же все остальные?
– А как же я и ты?
Они еще с час бродили по саду. Эдан все время держал за руку и все время повторял, что им надо бежать. Только если она сбежит, Дакар убьет и отца, и сестер, и всех приближенных к отцу, после чего Кастилион превратится в один из сосудов, снабжающих земли Завоевателя полезными ресурсами, а феи превратятся в рабов.
Селен вернулась домой в состоянии полного опустошения, добрела до своих покоев и рухнула в постель. Сбежать или пожертвовать собой? Спастись самой или спасти всех? Тут в комнату вошли сестры, выглядели они не лучше.
– Мы понимаем тебя, – Альма забралась на кровать с ногами. – Думаешь, мне хочется стать наложницей этого мерзавца? Или Амине?
На что та замотала головой:
– Не хочется, Селен. Но отец прав в одном, три судьбы вместо тысяч – это справедливый размен.
– Я встречалась с Эданом, – произнесла чуть слышно.
– Наверно, бежать тебе предлагал? – грустно усмехнулась Амина.
– Да, предлагал.
– И?
– Я не брошу вас, – обняла обеих. – Мы ведь тройняшки, мы родились, чтобы никогда не расставаться.
– Спасибо, сестра, – Альма поцеловала ее в голову. – Мы справимся, вот увидишь.
Девушки крепко обнялись и стихли. Каждая молилась про себя, молилась и просила спасти душу от скверны, кою несёт за собой Завоеватель.
Правитель Кастилиона тоже молился, сидя в своем кабинете. Кто бы что ни говорил, ему тяжело далось это согласие на брак. И когда Дакар прибудет, он постарается оговорить с ним достойные условия жизни для девочек. Только беда в том, что силы слишком не равны, и диктовать свои условия Завоевателю не получится. Значит, будет умолять.
Три дня и три ночи семья правителя провела в ожидании. Селен все прокручивала в голове слова Эдана, сестры же смиренно готовились к неизбежному. А утром четвертого дня к воротам Кастилиона прибыла свита во главе с самим Завоевателем. Вереница из воинов на вороных лошадях въехала в город и устремилась к правительственным чертогам. |