Глава 3

Погребальные костры уже сложили.

Три костра на берегу.

Хаддин. Маргед. И Гаран. Кто-то говорил, надо положить ребенка к матери, но Эрнан сказал: «нет». Пусть идет в Табер сам, своим путем, он принц. У Эрнана были свои счеты с мертвыми и свои взгляды.

Я стояла рядом, смотрела и понимала, что уже почти ничего не чувствую. Пустота. Все слезы закончились. Все выгорело. Одна пустота. Ни слез, ни горя, ни ненависти.

– Подойди, – тихо сказал Эрнан. – Подойди к ним, простись. Только тихо.

Я удивленно посмотрела на него. С какой стати ему указывать?

Нет. Я уже простилась с ними в своей душе, я уже достаточно видела в Чертоге и больше не вынесу этого. Я закрываю глаза и вижу снова. Хватит. Они мертвы.

Если я подойду, то разрыдаюсь при всех. Но плакать нельзя.

Совсем недавно я проводила в Табер отца. Теперь брата. У меня больше никого не осталось.

– Возьмешь факел? – спросил Эрнан.

Я покачала головой.

– Это должен делать мужчина.

– Это должен делать близкий родственник, – сказал он сухо. – У них тут, кроме тебя, никого нет.

– Ты не имеешь права говорить об этом.

– Не имею, – согласился он. – Как хочешь.

Жрец Темного уже закончил напутственные песни, священный огонь трепетал перед ним, выбрасывая в воздух искры. Пора.

Эрнан подошел сам. Я слышала, как в толпе зашептались – он убийца, он не имеет права. Но он король. И никто не посмеет сказать ему это в лицо.

Эрнан опустился перед жрецом на колени. Тот что-то шепнул ему, Эрнан покачал головой. Мне кажется, жрец тоже был не доволен. Он медлил. А Эрнан терпеливо ждал на коленях, склонив голову, как подобает.

Но спорить не время.

Жрец взял в руки нож, трижды пронес его над пламенем. Потом срезал немного волос с головы Эрнана, бросил в огонь. Взял его руку, провел по ладони острием, и несколько капель крови скатилось, и священный огонь вспыхнул снопом искр, затрепетал.

Эрнан поднялся на ноги.

– Эдн, Великий Орел, я зову тебя! – Его голос звучал громко и чисто, кажется, даже в самых последних рядах собравшихся было слышно. – Спустись и возьми эти души, подними их на свое крыло, отнеси их во мрак! Пусть дорога ваша будет легка!

В небесах, над головой, раздался орлиный клекот.

По толпе прокатился вздох. Орел! Такое бывает не часто. Говорят, это добрый знак.

На меня напало странное оцепенение.

Я смотрела, как Эрнан берет факел, зажигает его от священного огня, подходит, подносит сначала к стопке хвороста у ног Хаддина, шепчет слова молитвы, и сухие ветки вспыхивают огненной стеной. Потом к Маргед. Потом к Гарану. Убийца. И все же: «к мертвым стоит относиться с уважением», я почему-то уверена, что он все делает правильно. Они найдут последнее пристанище там. Дорога будет легка и сон безмятежен.

Убийца.

Если смогу, я отправлю Эрнана вслед за ними. Теперь мне тоже есть кому мстить. Нужно только понять как. Боги, клянусь вам! Я отправлю убийцу вслед за ними, я сделаю это.

Кружится голова.

Дым пахнет сандалом и миртом. Искры трещат. Сейчас займутся крупные бревна, а потом… Я отворачиваюсь. Вдруг щиплет глаза.

Наверно, мне стоило все сделать самой. Я единственный близкий родственник. Но теперь поздно.

Они уже ушли. Орел забрал их.

Эрнан возвращается на свое место, стоит, хмуро глядя в небеса.

– Так странно, – тихо говорит он, – по моей вине погибли тысячи людей. Я затеял эту войну, я повел их. И погибли не только солдаты, но и простые люди. Случайные. В своих домах, на улицах. Ты видела, что творилось на улицах, когда вошли войска? Я видел.