Опал бросила на него взгляд.

— Накануне Нового года?

— Да, конечно. Именно тогда я согласилась встретиться с ним в Лондоне. И когда в сотый раз заявила, что никак не могу перевернуть твою жизнь, вернувшись в Австралию, Доменик рассказал мне о тебе. Как ты создала приют для женщин, которые попали в ловушку семейных неурядиц, и назвала его в мою честь. — Она сделала паузу, на ее ресницах повисли слезы, глаза сузились, но от улыбки просияло лицо. — Ты понимаешь, что это для меня значило? И тогда я не смогла не вернуться. Мне было жаль, что здание сгорело. Но я так рада, что вы спасли того ребенка и сами благополучно выбрались.

Опал улыбнулась.

— Я найду другое место для приюта. Думаю, что соседи теперь начнут на этом настаивать.

— Тогда мне хотелось бы помочь, — сказала Перл, — если ты разрешишь. Думаю, это мой долг перед тобой. Я много чего не сделала для тебя и твоих сестер, пока вы росли. Может быть, это поможет тебе простить меня за то, что я вас оставила в таком юном возрасте.

— Спасибо, — поблагодарила Опал. — Было бы замечательно, если бы ты помогла.

У них за спиной зазвонил телефон. Доменик ответил на звонок. Он говорил мягко, но в основном слушал.

— Кто это был? — спросила Опал, когда он повесил трубку.

— Полиция арестовала Фрэнка Скотта за поджог. Он признался и в том, что устроил пожар в многоквартирном доме, где Дженни жила раньше. Похоже, его надолго посадят под замок. А вот хорошие новости: Бриттани полностью выздоровеет.

— Значит, Дженни и Бриттани могут переехать домой, — с облегчением произнесла Опал.

— И, судя по всему, им ничто не грозит, — добавила Перл, вставая. — А теперь вы оба должны как следует вымыться и отдохнуть после пережитых волнений.

Они договорились снова встретиться за ужином в тот же вечер. Доменик взял Опал за руку и отвел в их номер люкс. Тот самый, из которого она сбежала на Новый год, не сомневаясь в том, что у ее мужа роман и что с их браком покончено.

Доменик вошел следом за ней в комнату и только тогда повернул ее к себе, заставив прислониться к двери. Опал даже не успела пискнуть, как он крепко поцеловал ее. Поцелуй Доменика сказал ей о многом.

Его поцелуй ничего от нее не требовал. Это был поцелуй, который брал, поцелуй, который говорил о гневе, и разочаровании, и возможной потере любимого человека.

Наконец Доменик поднял голову, прерывисто дыша. Его грудь поднималась и опускалась. Он запустил руку ей в волосы и пронзил ее горящим взглядом.

— Почему ты убежала?

Опал слегка поморщилась, когда волосы натянулись, и коснулась языком верхней губы. Губа показалась ей вздутой и припухлой, она все еще побаливала после его жесткого поцелуя. Доменик ослабил хватку и провел пальцами по ее щеке.

Почему она убежала? Было столько причин. С чего начать?

— Я думала… Накануне Нового года…

— Это ты звонила?

Она кивнула.

— Кто-то ответил. Я решила, что это Эмма. И подумала… — Она зажмурилась, качая головой.

— Ты подумала, что у меня роман.

— Да. Но вместо этого ты нашел мою мать. Вот почему ты ездил в Англию — чтобы ее найти?

— Да, — ответил он тихим голосом. — Я не мог тебе рассказать до отъезда, поскольку не был уверен, что это твоя мать и что она захочет вернуться.

— Почему ты решил, что она жива?

Доменник пожал плечами и обвел ее подбородок подушечкой большого пальца. У нее перехватило дыхание, когда она заметила, как резко изменились его прикосновения.