Как только мы очутились на палубе, яхта снялась с якоря и на всех парах помчалась в открытое море.

Я смирился с мыслью, что навсегда превратился в послушную марионетку новоявленного императора вселенной.

ГЛАВА XLVII

«ПРИДЕТСЯ ЕГО ОТПУСТИТЬ»

На лицо доктора Картье, когда он вошел в палату Петри, стоило посмотреть: редко мне доводилось видеть столь причудливую смесь удивления, страха и радости. Бедного доктора можно было понять: на кровати, весело улыбаясь, восседал человек, который умер у него на руках, на похоронах которого он плакал несколько дней назад!

— Петри!.. Не может быть! Вы живы!

С истинно французской горячностью Картье бросился к чудесно воскресшему Петри, бормоча невнятные восклицания, и едва не задушил его в объятиях. Вошедший вместе с ним доктор Брассон вел себя более сдержанно.

— Полно, полно, коллега! — успокаивал его Петри. — Поверьте, мне крайне неловко, что я причинил вам столько хлопот. Но, как видите, я жив хотя и не вполне здоров. Надеюсь, однако, что в скором времени я встану на ноги.

— Вам необходима опытная сиделка! — вскричал Картье. — Я сейчас же пошлю за мадемуазель Дюбоннэ…

Дверь открылась, и вошла Флоретта.

Оба француза изумленно уставились на нее. В их взглядах читалось неподдельное восхищение. Мне должно было льстить подобное внимание к девушке, которую я считал своей невестой, но вместо этого я почувствовал укол ревности.

— Позвольте представить мою дочь, господа, — произнес Петри голосом, полным гордости и счастья.

Флоретта подошла к его постели и, присев на край, с нежностью взяла его руку.

— Милая, познакомься, это доктор Картье и доктор Брассон, мои коллеги и друзья.

Флоретта одарила французов очаровательной улыбкой, на ее подбородке появилась прелестная ямочка, способная сразить наповал самого бесчувственного сухаря.

— Лучшей сиделки мне не сыскать, — сказал с улыбкой Петри.

— Алан, тебя зовет мистер Смит, — проговорила Флоретта, повернув ко мне свое прекрасное лицо.

Мне совсем не хотелось уходить, но что было делать! Пробормотав извинения, я удалился.

Найланд Смит ждал меня в коридоре.

— Не хотел вас отвлекать, Стерлинг, но если полиция уже проникла во внутренние покои виллы, то скорее всего понадобится ваша помощь.

Мы сели в ожидавшую на улице машину и помчались в сторону Корниш-роуд. Мне вспомнился вечер в ресторане Квинто, когда я узнал о смерти Петри и поклялся во что бы то ни стало отомстить за него. Я не задумываясь прикончил бы любого из банды Фу Манчи, оказавшегося на моем пути.

Но и теперь, когда мне стали ясны мотивы, толкавшие Фу Манчи на преступления, когда я узнал, что его жестокость, равнодушие к судьбам людей продиктованы не низменной жаждой денег и власти, а следуют из чуждых европейскому разуму восточных представлений о высшем идеале, — даже теперь я не жалел о том, что убил того дакойта в смертельном поединке на Корниш-роуд.

— Вилла «Сент-Клер», — проговорил Смит, — по всей видимости, уже много лет служила европейской штаб-квартирой Фу Манчи. Не следует закрывать глаза на то, что общество Си Фан, какие бы цели оно ни преследовало, заметно набрало силу с того дня, когда я узнал о существовании доктора Фу Манчи. Вы говорите, что он взял на себя ответственность за финансовый хаос, охвативший недавно весь цивилизованный мир? Что ж, вполне вероятно. Нам известно, что Фу Манчи победил старость.