-Ребят, остановка. Выйти не хотите? – спросила Даша, слезающая с верхней полки.

-Да, с удовольствием, - поддержала я.  Оставалось несколько часов до пункта прибытия, поэтому счет пошел на секунды, а скоротать время хотелось с пользой и весело.

-Я останусь здесь, с Барсиком, - выделили последнее слова Ян и зло сверкнул на кота. И с чего у него такая неприязнь к этому почти безобидному черному домашнему любимцу?

-Слав, идем, - позвала Даша, выходя их купе.

Люди стали толпиться в проходе, шумные разговоры доносились из разных купе, дети носились по вагону, пихая взрослых легкими, но костлявыми, ручонками, а мы спокойным шагом направлялись к тамбуру, чтобы выйти и вдохнуть приятный летний воздух. Хотя надо признать, что проводник у нас попался очень чистоплотный, поэтому все купе только что не сверкали чистотой, а так были очень опрятными и свежими. Я почувствовала резкую боль в боку, кто-то хорошенько толкнул меня локтем, в голове промелькнула вспышка гнева, которая тут же погасла, ведь не могла я долго злиться, порой даже специально пыталась разгневаться, но получалось плохо и неумело. Я обернулась, чтобы посмотреть на обидчика, им оказался молодой мужчина, чуть выше меня.

-Извините, - бросил он, я улыбнулась и приняла извинения.

 На самом деле, неудачницей я, конечно, была, но у меня есть еще одна странная особенность: что-то происходило с людьми, обидевшими меня. Я это рассматривала, как таких же неудачников, которым стоило перейти мне дорогу, да и просто связаться со мной. Поэтому я всегда выкидывала дурные мысли из головы, дабы не пострадали эти люди, которым стоило всего один раз провиниться, сделать мне пакость, да и это свойство злиться какую-то долю секунды мне в этом очень помогало. Но самое страшное, это то, что страдали люди, на которых я вовсе не держала зла. И, к сожалению, так часто оказывалось с моими родителями. Когда-то в детстве папа решил отлупить непослушного ребенка, то бишь меня, но стоило ему один раз хлопнуть меня по мягкому месту, как его рука загорелась, как огнём. Я этого не помню, но мама в ярких красках рассказывала, как у отца потом еще неделю болела конечность. Наверное, такая странность, которую легко списать на мою невезучесть, отталкивала от меня не только врагов, но и друзей, которые только желали появиться на горизонте моей жизни.

-Ух, выбрались! – прокомментировала Даша наш спуск на землю.

Солнце было в зените и буквально плавило асфальт под ногами. Я инстинктивно прикрыла глаза ладонью от солнца, так как кепки не носила, хотя яркие, нежные, иногда обжигающие лучи солнца я очень любила. Даша  сморщила хорошенький прямой носик, посмотрев на небо. Это движение не осталось мной не замеченным.

-Не любишь солнце?

-Просто отвыкла от него, - отмахнулась Даша и указала в сторону тележки с мороженным.

Я приняла идею новой знакомой с огромным энтузиазмом и бросилась вслед за Дашей.

Эскимо приятно охлаждало, настроение немного поднялось, Даша шла рядом, так же наслаждаясь сладостью. Как вдруг поднялся шум, безумные крики окружающих были пронзительные и горькие, но в общей гамме голосов невозможно было различить определенные фразы, и что-то узнать о происшествии. Люди столпились около вагона, смотря на рельсы, кто-то охал, кто-то кричал навзрыд, кто-то тихо плакал, кто-то оцепенел, а я стала рассматривать из-за спин прохожих, что там случилось. Но за широкими спинами было ничего не углядеть. Скоро стали подходить люди из соседних вагонов, продавцы, а потом подбежали полицейские. И вот тут меня затрясло. Я стала понимать, что случилось что-то очень серьезное, поэтому я стала расспрашивать у людей, что произошло.