|
– Да, но еще задолго до того, как все случилось. И все же я тут ни при чем. Я улыбался. Потому что предвидел, что ты и Майкл будете вместе. Я понял это, когда Майкл был еще мальчиком и смотрел на меня сквозь садовую ограду. Я предвидел смерть Майкла и его спасение. Ты его спасла. – А что видел Майкл, когда утонул? – Не знаю. Майкл умер. – Что ты имеешь в виду? – Он стал мертвецом, доктор Мэйфейр. Вам известно, что такое мертвец. Клетки перестают делиться. Тело больше не подчиняется одной силе или одной сложной цепи команд. Оно умирает. И если бы я проник в его тело, то мог бы двигать его конечностями и слышать его ушами, потому что его тело было свежим. Но оно было мертвым. Майкл покинул свое тело. – Ты уверен? – Я вижу это сейчас. Я видел это до того, как это все случилось. Я видел это, когда все происходило. – Где ты был в этот момент? – Рядом с Дейрдре – хотел сделать ее счастливой, хотел заставить ее мечтать. – Да, ты действительно видишь далеко. – Роуан, это ничто. Я имею в виду, что вижу далеко во времени. Пространство также не является для меня линейным. Она снова тихо рассмеялась. – У тебя такой красивый голос, что хочется его обнять. – Я сам красив, Роуан. Мой голос – это моя душа. Конечно, у меня есть душа. Мир был бы слишком жесток, если бы я существовал без нее. Ей стало так грустно от этих слов, что она чуть не расплакалась. Она вновь устремила неподвижный взор на люстру, где подвески отражали сотни крошечных огней. По комнате словно разлилась теплая нега. – Люби меня, Роуан, – просто сказал он. – В твоем мире я самое сильное существо, какое только можно себе представить, и предназначен только тебе, моя возлюбленная. Это была песня без мелодии, это был голос, сотканный из тишины и песни, если подобное можно вообразить. – Стоит мне обрести плоть – и я стану больше чем человеком: я стану новым творением под солнцем. И буду для тебя гораздо важнее, чем Майкл. Я сам безграничная тайна. Майкл дал тебе все, что мог. И никакой великой тайны у него для тебя не осталось. – Нет, это неправда, – прошептала Роуан. Веки ее отяжелели и опустились – так ей хотелось спать. Усилием воли она заставила себя открыть глаза и вновь посмотрела на люстру. – Осталась безграничная тайна любви. – Любовь должно что-то подпитывать, Роуан. – Ты хочешь сказать, что я должна выбрать между тобой и Майклом? Молчание. – А других ты тоже заставлял выбирать? Роуан вспомнила о Мэри-Бет и ее мужчинах. – Я уже говорил тебе, что вижу далеко. Когда много лет тому назад Майкл стоял у ограды, я уже знал, что тебе придется сделать выбор. – Больше не рассказывай о том, что видел. – Хорошо, – сказал он. – Разговоры о будущем всегда навевают на людей печаль. Их жизненная сила основана на неспособности предвидеть. Давай говорить о прошлом. Люди любят покопаться в прошлом. – А ты можешь говорить другим голосом, не таким красивым и нежным? Ты мог бы, например, произнести последние слова саркастически? Или они так и должны были прозвучать? – Я могу говорить так, как захочу, Роуан. Ты слышишь то, что я чувствую. |
