— Рис и Найтингейл собираются поговорить с полковником Томасом. Хотят убедить его выпустить тебя, чтобы с твоей помощью попытаться найти настоящего шпиона.

Трэвис встал с кресла и направился к ней. Он был рослый и крепкий. У Анны захватило дух. Она тоже поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх.

— Ты уверена?

Она кивнула:

— Они надеются, что полковник Томас отпустит тебя под их ответственность.

— Рис и впрямь думает, что Томас согласится?

— Мы очень надеемся.

Трэвис скользнул взглядом по ее фигуре, отмечая округлость груди под жесткой тафтой дневного платья и тонкую, затянутую в корсет талию.

— Ты стала красивой женщиной, — сказал он слегка охрипшим голосом. — Ты выросла, Анна.

На ее щеках проступил слабый румянец. Такое случалось не часто: она считала себя серьезной, благоразумной женщиной.

— Я рада, что ты наконец-то это заметил. Я всегда ждала, когда ты обратишь на меня внимание.

Трэвис нахмурился:

— Ты хотела, чтобы я тебя заметил?

— Ты очень красивый мужчина. Еще до того как ты ушел в армию, мне безумно хотелось, чтобы я перестала быть для тебя пустым местом.

Его русые брови сошлись на переносице.

— Я был бы тебе тогда неподходящей парой. Меня влекли приключения. По этой причине я и вступил в кавалерию.

— Я знаю.

Он взглянул на нее так, что она замерла.

— Ты никогда не была для меня пустым местом. Я и тогда замечал тебя, — сказал он тихо. — Еще тогда.

Он стоял так близко, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо.

— Правда? — спросила она, задыхаясь.

— Тебе был нужен муж, а я не был готов к браку. Но я тебя всегда замечал.

Она не сводила с него взгляда.

— У меня уже был муж, Трэвис. И я не ищу другого.

Его глаза потемнели — из светло-зеленых стали почти карими.

— Тогда чего же ты ищешь, Анна? Зачем ты пришла сюда?

Она облизнула губы.

— Я уже сказала. Хотела посмотреть, как ты живешь.

— У меня проблемы, Анна. Очень серьезные проблемы. Твой приход сюда был не самой лучшей затеей.

У нее сильнее забилось сердце, и, казалось, все фантазии, связанные с Трэвисом, вдруг промелькнули в ее голове.

— Я хочу помочь тебе и сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать твою невиновность.

Он положил руку ей на плечо. Его ладонь обжигала даже сквозь ткань одежды.

— Я хочу, чтобы ты держалась от всего этого подальше.

— Нет.

У него затвердел подбородок.

— Я мужчина, Анна. Ты не можешь просто так приходить ко мне.

Она читала в его взгляде желание. Он никогда раньше не смотрел на нее так. А может, и смотрел, но она, будучи слишком юной, не понимала этого.

— Но почему, Трэвис? Почему я не могу приходить сюда?

Казалось, ладонь на ее плече стала тяжелее.

— Потому что, видя тебя, я вспоминаю, что думал о тебе все эти годы. А в мыслях своих я всегда представлял нас вот так, вдвоем.

Анна радостно вздохнула. Он думал о ней. Как о женщине, а не как о девочке.

— Я хочу, чтобы ты ушла, — повторил Трэвис.

— Я уйду. Только сначала ты поцелуй меня. Мне больше от тебя ничего не нужно. Только поцелуй, и я уйду.

Он покачал головой, но его дыхание участилось, и рука напряженно сжала ее плечо.

— Не могу. Это дурно, Анна.

— В этом нет ничего дурного, Трэвис.

Его взгляд потемнел, и в следующий миг он притянул ее к себе и приник ртом к ее губам.