— С удовольствием, — кивнул я, хотя и не знал, что же такое кофе.

Старшина крикнул что — то по — своему и в палатку тотчас же вплыл аромат … кавы— моего старого знакомца, а следом юнец вкатил передвижной столик с двумя кукольными чашками.

С кавой мне довелось сдружиться давным — давно, когда моему дядюшке привозили диковинные яства и угощения из разных мест. Дядюшка, из — за множества дел и забот страдал недосыпом и искал для себя бодрящее снадобье и кава, привезенная смуглыми людьми откуда — то с северной части Черного Континента пришлось кстати. Если я бывал в гостях у любимого дяди, он всегда угощал меня этим напитком. Поначалу кава мне очень не нравилась и я пил лишь из уважения к дяде, потом привык, а потом за уши было не оттащить. Жаль, что запасы кавы у дядюшки кончились, а из — за развязавшейся войны новых поступлений не было. Потом, уже будучи студентом, я долго искал этот божественный напиток, сулил купцам золотые горы, но они лишь вздыхали и пожимали плечами.

Взяв чашечку в руки, я зажмурился, наслаждаясь изысканным ароматом. Отведав глоток, зажмурился еще раз — терпкий и жгучий напиток напомнил мне юность, а по всем жилкам сразу же заструилось тепло, разнося бодрость.

— Господин Артакс, вы меня удивили, — заметил гном. — Впервые вижу человека, проявившего такую любовь к кофе. Обычно, люди плюются.

— Вам встречались невежды, — вздохнул я, наслаждаясь вторым глотком. Допив чашку всего в три глотка — ну, гномьи чашки, совсем мелкие, спросил: — У вас не будет на продажу фунтика два или три?

Глаза мастера округлились. Осторожно, словно бы имея дело с тяжелобольным, гном спросил:

— А господин Артакс представляет, сколько стоит фунт кофе?

— Так думаю — не дороже денег, — улыбнулся я, прикидывая, что если гном заломит цену за кофе, как за пряности, будет дороговато. Все— же, щепотки перца, купленного едва не по весу серебра, хватает надолго, а кавы — на одну чашку.

— Денег? — удивился мастер.

Теперь настал черед удивляться мне. Потом я вспомнил, как Курдула говорила, что люди и гномы меняют товары, а не продают.

— Я имел в виду — того серебра, которые содержат монеты, — попытался объяснить я гному, но он меня понял.

— Вы знаете, почему мы не берем за наши товары человеческие монеты? Нет? Все очень просто — ваши монеты содержат слишком много примесей. В золото добавляют свинец, в серебро — олово. Чтобы очистить благородные металлы от примесей, приходится тратить ртуть, кислоту, а главное — наше время. Поэтому, нам проще выменивать у вас то, чего у нас нет, чем устанавливать курс, соотносить его с количеством серебра в монете. Хотя… — нахмурился гном. — Те серебряные монеты, что поступили от господина Мантиза — они же из вашего мира?

К счастью, при себе у меня оказался талер, отчеканенный на монетном дворе моего дядюшки. Вытащив его, показал гному:

— Вот эти?

Мастер Дидаш взял талер, придирчиво осмотрел его и кивнул:

— Именно. — Подкинув монету, гном сказал. — Такие монеты мы можем взять — в них девяносто процентов чистого серебра. Вывести десять ненужных процентов труда не составит.

— А разве возможно, чтобы проба была стопроцентной? — осторожно поинтересовался я.

— Разумеется, — улыбнулся гном. — Мы ценим лишь стопроцентное серебро!

Мне оставалось лишь покачать головой, усваивая еще одну новость, меняющую мое представление о мире. Когда — то меня учили, что в природе не существует абсолютно чистых металлов и, всегда присутствуют примеси.