— Одна?

— С семьей Лателла. — В сущности, это не было ни для кого секретом, и Нэнси могла не скрывать свою принадлежность к семейству Лателла.

— Ваш отъезд сильно напоминал бегство. Вы, мафиози, ведете себя иногда довольно странно.

Тейлор говорил жестко и определенно. Нэнси заглянула ему в глаза, пытаясь понять, что у него на душе. Может, он просто шутит, но, всмотревшись, поняла: никогда еще он не говорил так серьезно.

— Не ожидала от тебя, — проговорила она, — ты вроде человек умный, а повторяешь такие старые банальности. Мафия — не столько определение, сколько клеветнический ярлык. Его навешивают в этой стране на некоторых людей, что смогли пробиться наверх. Ярлык, и ничего больше…

— Мафия — реальность. И хорошо бы тебе научиться распознавать ее и именовать настоящим именем, — сказал Тейлор, видимо, надеясь убедить Нэнси.

— У меня на этот счет — собственное мнение, — твердо ответила девушка.

— Одно дело — мнение, а совсем другое — реальность. Можешь думать, что угодно, но ты должна отдавать себе отчет в том, что живешь в доме одного из главарей мафии. Сотни раз в газетах писали о том, что Фрэнк Лателла замешан в преступной деятельности. Его имя всплывает на всех процессах «Коза ностры». Про Лателлу можно роман написать.

— Но никто ни разу не выносил ему обвинительный приговор.

— Это значит лишь то, что он очень хитер.

— И ты тоже хитер, Тейлор Карр, а может, только кажешься хитрым. Без Фрэнка Лателлы я никогда бы не оказалась с тобой здесь, в этом прекрасном доме. Я бы не поступила в Йельский университет, у меня не было бы счета в банке и дома в Гринвиче. Не будь Фрэнка Лателлы, ты бы меня и взглядом не удостоил.

Нэнси вскочила и в сердцах швырнула на стол салфетку. Тейлор негромко зааплодировал, улыбаясь своей обычной, неотразимой улыбкой.

— Ты умна, искренна, привлекательна. С таким характером ты обязательно многого добьешься. Теперь понимаешь, почему я тебя люблю и хочу жениться.

В глазах Нэнси сверкала ярость.

— Ты мне больше не интересен, Тейлор Карр, — воскликнула она. — Отвези меня, пожалуйста, обратно, в университет.

— Может, кончим, обед?

— Я не позволю устраивать мне полицейское дознание. В моей жизни есть много такого, о чем ты не знаешь. И хорошо, что не знаешь, поверь мне. Мы принадлежим к разным мирам. Ты — богатый аристократ, за тобой — целая вереница английских предков. А я — из рода вечно голодных, неграмотных крестьян. Моя бабушка не умеет читать. Но кое-что ты приметил верно: я многого добьюсь. Потому что так хочу. Потому что я в долгу перед моей семьей, особенно перед отцом. Но кое в чем ты ошибся: я никогда не выйду за тебя замуж. Я люблю другого и жду от него ребенка.

30

Нэнси чувствовала себя как никогда счастливой и спокойной. Словно солнце взошло у нее в душе. Ей казалось, что наконец-то нашла она надежный приют, где тепло и светло, нашла мечту, которую может лелеять, нашла любовь, которую будет беречь. Этой ночью разразилась сильная гроза, с громом, молниями и ливнем. На рассвете ветер разогнал плотные тучи, и небо стало голубым и ясным. Начался теплый, приветливый воскресный день августа.

Фрэнк Лателла с женой заказали два билета на вечерний спектакль на Бродвее. Они приехали в Манхэттен в полдень, как раз к мессе в соборе святого Патрика. С ними были Нэнси, Сэл и Джуниор.

После службы все пешком отправились по Пятой авеню к отелю «Плаза», куда должны были явиться Шон и Хосе Висенте, вернувшиеся из Сан-Франциско. Намечался семейный обед — приятная встреча и неизбежные беседы о делах.