|
Джеймс отдал Синджен письма от ее семьи, перехватил взгляд Далей, которая пялилась на него так, будто он был наследным принцем, и с видимым удовольствием принял предложение заночевать в замке. На следующее утро Синджен проводила конюхов. Когда они уехали, набив свои седельные сумки провизией и ее письмами родне, она прошла на конюшню и собственноручно оседлала Фанни. – Славная кобылка, – заметил Коротышка Мердок. Молодой Остл согласился со всем пылом своих двадцати двух лет. Георг II, дворняга неопределенного происхождения, истошно залаял, почуяв запах незнакомой лошади, и Крокер обрушил на него град таких сочных, цветистых ругательств, что Синджен мысленно пообещала себе, что будет брать у него уроки. День был теплый, солнце ярко светило на голубом небе. Синджен направила Фанни на подъездную дорогу для экипажей, которую она приказала расширить и заново посыпать гравием, твердо заверив при этом работников, что лэрд по возвращении заплатит им за работу. Синджен ехала и улыбалась. В тот же день, когда Колин уехал, она отдала еще несколько распоряжений. В домиках трех арендаторов она велела заново перекрыть обветшалые крыши. Тогда же она купила семь коз и раздала их арендаторам, у которых в семьях были младенцы или дети постарше. Кроме того, она послала мистера Ситона, который всегда был не прочь лишний раз продемонстрировать соседям и лавочникам свою значительность, в Кинросс, чтобы он закупил там зерно и крайне необходимый сельскохозяйственный инвентарь. Привезенные им двадцать бочонков зерна и несколько дюжин кур были розданы нуждающимся арендаторам. Да, она не сидела сложа руки, а вмешивалась во все, во что хотела, и если Колин на днях не вернется, она, чего доброго, не удержится и начнет пристраивать к замку Вир новое крыло. Кроме всего прочего, она заказала местной швее сшить четыре флага для четырех башен замка. Цвета родовых клетчатых пледов и кильтов Кинроссов были красный, темно зеленый и черный. Синджен очень хотелось увидеть Колина в клетчатой юбке шотландских горцев – кильте, но ношение кильтов было запрещено уже более полувека, после битвы при Каллодене, когда было разгромлено последнее якобитское восстание. Ну что ж, запрет на кильты – это, конечно, печально, но клетчатые флаги цветов Кинроссов скоро будут гордо реять на башнях замка. Синджен пустила Фанни в галоп и, доскакав до берега озера Лох Ливен, бросила поводья, чтобы кобыла смогла напиться его холодной воды. Она посмотрела на восток, где, захватывая даже склоны далеких Ломондских холмов, простирались обширные пустоши, бесплодные, безлюдные и первозданно дикие. Даже с этого расстояния можно было различить кусты лилового вереска, растущего между валунами и пробивающегося к свету из глубоких расщелин. А на западе между тем зеленели тучные поля, каждый акр здесь был обработан и покрыт густой порослью пшеницы, ржи или ячменя. Земля, полная противоречий и красоты, такой чарующей, что Синджен чувствовала – она проникает в самые глубины ее сердца. Теперь это была ее земля, и ей уже не было пути назад. Она потрепала гладкую холку Фанни. – Я стала романтичной, а ты растолстела, – сказала она, вдыхая чистый воздух, благоухающий ароматами жимолости и вереска. – Ведь Дуглас держал тебя в конюшне без движения и позволял тебе есть до отвала, не так ли? Что тебе сейчас нужно, дорогуша, так это славный, быстрый галоп. – Иногда я говорю это своим подружкам, – сказал мужской голос. Синджен медленно повернулась в седле и увидела всадника на великолепном гнедом коне берберской породы. |
