Мигель вдруг вспомнил, что в рекомендательном письме особенно отмечалась способность Айрин Кэррингтон сопереживать, разделять чувства своего подопечного, а также ее сильно развитый материнский инстинкт, заставляющий вставать на защиту ребенка. Именно такая няня требовалась его Федерико. Но почему-то Мигель никак не ожидал, что няня окажется настолько привлекательной женщиной. Она вся была окутана чувственностью, точно тончайшей шалью. Причем сама девушка, похоже, даже не догадывалась об этом. Что делало ее еще более притягательной.

— А эта особа... — Мигель перевел взгляд на Джесси.

— Это моя племянница. — Айрин старалась держаться прямо, хотя больше всего ей хотелось сесть, а еще лучше лечь куда-нибудь. — Как видите, она очень напугана. Родители будут встречать ее в аэропорту сегодня вечером, и, поскольку я отвечаю за девочку, мой долг — посадить ее на самолет.

— «Я отвечаю, мой долг», — насмешливо повторил Мигель. — Где, интересно, было ваше чувство долга, когда вы крали мою машину, подвергая опасности жизнь своей подопечной?

В памяти мгновенно всплыли подробности той ужасной ночи — яростная ссора между Кларенсом и Габриэлой, их спешный отъезд из усадьбы, авария...

— Я ничего не могла с собой поделать. — Айрин прошиб холодный пот. — Я всегда обожала... эти... — Она бросила ошалелый взгляд на машину, лихорадочно пытаясь сообразить, как она может называться.

Против собственной воли Мигель испытал нечто вроде удовольствия, глядя, как девушка на ходу сочиняет историю, которая должна объяснить явно нетипичное для нее поведение. Было очевидно, что она не в состоянии отличить «феррари» от «фольксвагена».

— Мерседесы, — подсказал он насмешливо, делая вид, что не замечает того, как младшая девчонка с вытаращенными глазами шипит сквозь зубы: «Альфа-Ромео».

— Точно, мерседесы, — торопливо согласилась Айрин. — Увидев вашу машину, я просто не смогла сдержать себя. Тем более, что вы оставили ключ в зажигании, — добавила она с осуждением.

— Ах, так значит, это я виноват, что вы украли мою машину, — заметил он сухо.

Айрин молча смотрела на него. Мигель вдруг увидел, какие у нее глаза — такие ясные и не зеленые, как ему казалось, а светло-карие.

— Вы хоть понимаете, что такое машина для испанца? — спросил он внезапно по-испански.

— Я понимаю, я не должна была так поступать, — ответила она без промедления на том же языке.

Мигель удовлетворенно кивнул. Одним из его условий при приеме на работу было отличное знание испанского, и в рекомендации говорилось, что Айрин Кэррингтон владеет языком в совершенстве. Ну, хоть насчет этого она не солгала. К собственному удивлению, Мигель вдруг понял, что не собирается вызывать полицию и даже, наоборот, готов взять Айрин на работу. Встав на защиту девочки, она доказала, что подходит на роль надежной и любящей няни. А Федерико нужна именно надежность. Ну и, конечно, любовь. Ничего, что няня не очень-то похожа на добрую старушку с чулком и вызывает излишне много эмоций со стороны мужчин. С этим можно будет разобраться позже.

— Мне вообще-то следовало бы сдать вас в полицию, — холодно сказал Мигель, глядя, как бледнеют лица обеих девушек и испуганно расширяются их глаза.