Айрин подняла на Мигеля удивленные глаза, и он вдруг испугался, что выдал себя — свои чувства к ней. Только этого еще не хватало. Она не любит его, и ни к чему ей ломать себе голову из-за его любви. Еще начнет сочувствовать, переживать, жалеть. Но ему не нужна ее жалость. Нет, вся его любовь, вся его боль останется для нее тайной. Об этом будет знать только он один — и больше никто.

— Зачем ты это сделала, Айрин?

— Зачем? — Она задумчиво тряхнула головой. — Мне показалось, что это неплохая идея.

— Неплохая идея? — Мигель чуть не поперхнулся. Он был готов придушить ее за этот легкомысленный тон. — Как ты могла повести себя так безответственно? Отдаться...

Отдаться человеку, который не любит тебя, подумала Айрин. Для которого ты ничего не значишь.

— Не так уж это важно, — сказала она небрежно. — В моем возрасте девственность становится обузой. Я подумала, что пора бы избавиться от нее, а заодно узнать, что же это такое — этот хваленый секс, о котором все так много говорят.

Пусть он не думает, что она какая-нибудь романтическая дурочка, мечтающая о высокой любви.

Мигель смотрел на нее с изумлением и недоверием. Айрин говорила вроде бы искренне, но что-то подсказывало ему, что она лжет. Но зачем? Понимала ли она, как желанна? Догадывалась ли о тех чувствах, которые у него вызывает?

— И что же, — спросил он нарочито любезно, — вы не разочарованы? Я не обманул ваши ожидания?

Айрин нервно облизнула губы. Если не хочешь вывести его из себя, выбирай выражения, сказала она себе.

— Это было... интересно... но ничего такого особенного, что хотелось бы повторить, — пробормотала она, глядя в сторону.

Мигель сверлил ее яростным взглядом. Неужели она специально пытается его раздразнить и завести? Но тут Айрин повернула голову, и он заметил темное пятно у нее на шее — след его собственного поцелуя. Да она вся в синяках, подумал он виновато. Неудивительно, что ей не хочется это повторить.

Нет, он не такой эгоист, чтобы попытаться удержать ее рядом с собой против ее воли. Через пять лет она сможет уйти... но только в том случае, если у нее не будет ребенка. Значит, надо вести себя так, чтобы его не было.

— То, что случилось этой ночью, не должно больше повториться, — проговорил он сквозь зубы. — И я сделаю все, чтобы не повторилось.

Айрин медленно заливалась краской обиды и унижения. Намек был слишком очевиден. Неужели он думает, что она станет к нему приставать?

— Вот и отлично. Очень рада слышать это, ― произнесла Айрин холодно.

На какое-то мгновение у Мигеля возникло страстное желание заставить ее взять свои слова обратно. Сжать ее в объятиях, целовать, целовать до тех пор, пока она сама не запросит у него пощады, не запросит любви.

Он словно попал в зыбучие пески — чем яростнее он боролся со своими чувствами, тем глубже они его затягивали.

Айрин была так невинна, так неопытна; она даже не понимала, насколько редким и необычным было то, что они испытали вместе этой ночью! Это наслаждение... эта страсть... ее тело, такое послушное, такое желанное...

Мигель почувствовал, как тяжело начинает биться сердце. Еще немного, и снова будет поздно. Он, не оглядываясь, быстро вышел из комнаты.

ГЛАВА 11

Айрин мягко вынула из ручек Федерико кусочек ткани, — по всей комнате были раскиданы образцы обоев, занавесок, ковровых покрытий. Они все еще не приступили к ремонту комнат в другом крыле — детской для Федерико и их супружеской спальни. Но в последние дни Мигель торопил Айрин с выбором отделочных материалов. Решено было, что обои и занавески подберет она. Он собирался лететь в Мадрид на какие-то срочные деловые переговоры и хотел, чтобы ремонт хотя бы начали до его отъезда.