— Я и чувствую себя молодым, — сообщил ей сэр Гораций.

— Но что же случилось? — спросила Камилла.

Сэр Гораций откашлялся и откинулся назад в своем кресле.

— Помнишь, я часто рассказывал тебе о княжестве Мельденштейн.

— Конечно! Принцесса, моя крестная, каждый год поздравляет меня с днем рождения. В прошлом году она прислала мне чудесную кружевную накидку, которую можно было бы надеть в оперу, просто у меня нет возможности ходить в театр.

— Теперь все изменится, дитя мое. Очень скоро тебе понадобится твоя накидка и другие такие же, даже лучше.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Камилла.

— Я расскажу все с самого начала.

В этот момент дверь приоткрылась, и показался слуга ростом не меньше шести футов в темно-красной ливрее с ярко начищенными пуговицами и подносом в руках.

— Я подумал, сэр, вы захотите выпить бокал вина с дороги, — почтительно произнес он.

— Благодарю, Джеймс, — ответил сэр Гораций и, повернувшись к жене, представил нового лакея:

— Дорогая, это Джеймс, я предупредил его, что несколько дней ему придется работать за пятерых, но потом мы восполним недостаток прислуги.

Лакей поставил поднос с графином рядом с сэром Горацием, наполнил бокал, поклонился леди Ламбурн и Камилле и вышел.

— Отличный парень, — похвалил его сэр Гораций после того, как дверь за лакеем закрылась. — Раньше он находился в услужении у герцога Девонширского и прекрасно обучен.

Леди Ламбурн не могла вымолвить ни слова, вначале она уставилась в немом изумлении на дверь, а затем повернулась к мужу.

— Я расскажу все с самого начала, — повторил сэр Гораций. — Добравшись до Лондона, я был в отчаянии. Ты сама знаешь, дорогая, что хотя я и пытался выглядеть бодро, но в душе чувствовал, что мы уже дошли до последней черты, и не мог придумать ничего, чтобы спасти семью от катастрофы. Я отправился в свой клуб, надеясь, что найду в Уайте хоть одного друга, к которому смогу обратиться с униженной просьбой о помощи.

— Бедный папа, представляю, как трудно тебе было просить милостыню, — пробормотала Камилла.

— Я думал только о тебе и о маме, — отозвался сэр Гораций. — Так вот, я встретил нескольких знакомых, но ни одного друга. Я размышлял, имею ли право заказать ужин и потратить те немногие деньги, что привез с собой, как вдруг чей-то голос воскликнул: «Сэр Гораций, вы-то мне и нужны!»

— Кто же это был? — живо спросила леди Ламбурн.

— Помнишь ли ты Людовика фон Хелма? — поинтересовался сэр Гораций.

Леди Ламбурн сморщила лоб.

— Кажется, припоминаю это имя. Да, конечно, мы виделись в Мельденштейне. Такой молодой честолюбивый придворный.

— Его честолюбие нашло выход, — сообщил ей сэр Гораций, — сейчас он — премьер-министр Мельденштейна.

— В самом деле? От Мельденштейна еще что-то осталось? Я думала. Наполеон стер все европейские княжества с лица земли.

— Фон Хелм рассказал мне, что по сравнению с другими государствами Мельденштейн почти не пострадал. Жители не делали попыток противостоять Наполеону, и поэтому его войска ничего и не разрушили. Их заставили расквартировать большое количество солдат, так как путь армии в Россию шел через Мельденштейн, но удивительнее всего то, что страна сохранила все свое довоенное богатство.

— Как такое возможно? — удивилась леди Ламбурн.

— Ты знаешь, дорогая, что принцесса — англичанка и государственные средства хранились в английских банках.