Сен-Шевиоту не хотелось наблюдать за предсмертной агонией загнанного животного. Он пребывал в самом скверном расположении духа, и настроение его еще больше испортилось из-за ненастной погоды. Знакомые лорда, хорошо его знавшие, сторонились его, как чумы, когда он был в таком состоянии. Перешептываясь, они смотрели, как он разъезжал вокруг, беспрерывно пришпоривая своего жеребца, чьи бока были покрыты пеной и кровью. Они наблюдали, как лорд Сен-Шевиот, словно безумный, мчался прочь по заросшей колючим кустарником тропинке, ведущей из леса на Опушку. Затем он устремился на вершину холма, откуда виднелись смутные очертания замка Кадлингтон — загородной резиденции лорда.

Во всем Бакингемшире ни у кого не было такой устойчивой репутации отчаянного наездника, как у Сен-Шевиота… и такой жестокости, как у него. Он относился безжалостно не только к жеребцу. Дамы поговаривали, что ему совершенно все равно, кого загнать до разрыва сердца — лошадь или служанку, важно, чтобы они удовлетворили его прихоть. Да, лорд Сен-Шевиот имел весьма скверный характер. Однако сказочное богатство и старинный знатный титул делали его почетным гостем большинства гостиных Лондона и Бакингемшира.

Весь мокрый от дождя, Сен-Шевиот, злой как дьявол, пришпоривая жеребца, взбирался на крутой холм. Ему не терпелось добраться до замка, чтобы переодеться в сухое платье, отогреться у камина и пропустить стаканчик крепкого вина.

В сгущающихся сумерках фигуры человека и коня казались словно высеченными из камня на фоне мрачного грозового ландшафта.

Впечатляющая внешность тридцатилетнего аристократа притягивала и завораживала. Он был очень высок, строен и, несмотря на изящество, весьма широк в плечах. Утром, спеша на охоту, он забыл свою тирольскую шляпу, и теперь его длинные волосы, волнистые и пышные, цвета воронова крыла, намокли и прилипали к щекам и лбу. Его пронзительный ястребиный взор устремлялся вперед. Глаза налились кровью и яростью. Его гнев главным образом был следствием происшествия, имевшего место в Кадлингтоне прошлой ночью.

Замок был полон гостей, приглашенных Сен-Шевиотом на сегодняшнюю охоту. Среди них присутствовали и две женщины — жены охотников, приехавших к лорду отнюдь не из любви к нему, а из-за их готовности раболепно угодить хозяину, при этом насладиться его щедрым гостеприимством.

Одна из дам, леди Сибилла Форминстер — ее муж лорд Форминстер был приглашен главным образом потому, что слыл метким стрелком и дуэлянтом, — недавно привлекла внимание Сен-Шевиота.

Форминстеры только что поженились. Сибилла, сама великолепная наездница, была очень красивой женщиной с длинными золотистыми волосами и ярко-синими глазами. Помимо красоты она славилась своей добропорядочностью и бесконечной влюбленностью в молодого мужа.

Посещение Кадлингтона такой женщиной было для владельца замка необычным. Сен-Шевиот избегал женитьбы, а своих любовниц менял весьма часто, что было в порядке вещей для многих людей его круга. И вообще условности утомляли Сен-Шевиота.

Ночью он устроил пышный пир, и леди Форминстер сидела по правую руку от хозяина. Ее муж Джордж заметил, что Сен-Шевиот часто наклоняется к ней и что-то шепчет на ухо, отчего Сибилла явно чувствует себя неловко и почти ничего не ест и не пьет, краснеет и нервничает. Сен-Шевиот выпил больше, чем обычно, и внезапно воспылал страстью к светловолосой красавице. Джордж Форминстер угрюмо наблюдал за этим зрелищем, весьма сожалея о том, что привез жену в Кадлингтон, несмотря на то, что ожидалась великолепная охота, а гостеприимство было щедрым. Он недолюбливал Сен-Шевиота, но его привлекло сообщение о матером олене-пятилетке, какие сейчас были чрезвычайно редки в здешних местах.

Позже, когда оркестр заиграл тихую мелодию, а большинство гостей перешли в библиотеку, чтобы сыграть в карты, Сен-Шевиот застал Сибиллу в полном одиночестве в галерее, где она — любительница живописи — с любопытством рассматривала старинные портреты его предков.