За окном завывала вьюга. Уже второй день из дома было практически невозможно выйти. Снежные заносы замели окна. Двери едва открывались, заваленные сугробами. Я невольно подумала о том, где сейчас Хаген и очень надеялась, что непогода не застала его корабль в море. Не знаю сама, почему постоянно думала о том, где сейчас вождь и что с ним. Айге за все время ни разу не заговорила со мной о нем, хотя, думаю, вспоминала она его тоже довольно часто.

  - Я хочу, чтобы он не вернулся, - сказала она мне в один из зимних вечеров, когда мы укладывались спать, - Пусть морской хозяин заберет его к себе.

   Я посмотрела на нее недоуменно.

  - Как ты можешь так говорить?! - возмутилась я, когда до меня дошел смысл слов, сказанных Айге. Я не узнавала свою добрую ласковую сестру, которая никогда бы не пожелала смерти даже врагу, а тут жених.

   Айге отвернулась от меня и промолчала. Я тоже не хотела говорить с ней, после таких слов и стала только усерднее молиться о возвращении вождя.

   В один из морозных дней, когда выдалась солнечная ясная погода, Кокча позвал меня с собой. Он забежал в дом, оббивая снег с сапог на пороге.

  - Данка! - позвал он.

   Я вышла из зала. В моих руках была тряпка, на голове старый ношеный платок и платье, отданное мне одной из женщин, потому что своих я не привезла из дому. Мои вещи, тщательно выстиранные сушились на солнце во дворе.

  - Чего тебе? - спросила я.

  - Пойдем, покажу кое-что, - сказал он.

   Я покачала головой.

  - У меня еще дел по горло, - сказала я и вернулась в зал. Кокча последовал за мной. Мы прошли в зал. Эйнар сидел за столом, натачивал свой меч. Я несколько раз подходила посмотреть на его оружие. Меч был огромный, тяжелый, из прекрасной стали. Рукоять покрыта рунами, стекающими по лезвию до самого низа. Я как завороженная смотрела на него, пока руки Эйнара бережно начищали рукоять, а потом взялись за точильный камень. Сейчас он уже закончил и положил меч в ножны, а я скоблила столы, пытаясь придать поверхности его первоначальный вид. Кокча сел за стол и смотрел на меня. Айге в углу замерла и отложила рукоделие. Я покосилась на сестру.

  - Ее возьми, - сказала я внезапно и кивнула в сторону Айге. Та заметно покраснела.

  - И ей покажи, что мне собирался, - сказала я, драя стол, - Только смотри, без твоих шуток!

   Эйнар, слушавший меня, улыбнулся. А Кокча покачал головой. Его длинные волосы рассыпались по плечам, переплетаясь с волчьим мехом, которым был оторочен ворот его шубы.

  - Ей это не надо, - сказал он.

  - А мне значит надо? - я обернулась к сыну вождя. Он оскалился в усмешке, обнажив белые ровные зубы. Я даже не посмотрела на Айге, которая сейчас явно была расстроена. Я уже давно догадывалась, что ей нравится Кокча, только тот на нее и не смотрел совсем. Честь брата берег, не иначе. Но неожиданно Кокча согласился. Он повернулся к Айге и улыбнулся ей так широко, как только мог.

  - Пойдешь со мной? - спросил он. Айге покраснела еще сильнее, так, словно он ее замуж звал, а не на прогулку. Она встала и с готовностью кивнула. Я продолжила драить стол, когда Кокча и моя сестра вышли из зала. Бросив в сторону двери взгляд, я подошла к ведру и положила в него тряпку. Эйнар все это время смотрел на меня. Он ничего не говорил, но смотрел так оценивающе, что мне стало немного не по себе. Потом молча подозвал меня к себе и протянул связку ключей. Я недоумевающим взглядом посмотрела на Эйнара.