Пиршество длилось до полуночи, потом все постепенно стали расходится. Первой ушла Айге, следом за ней стали расходится дружинники. Когда я и еще несколько женщин остались убирать со столов, за ними остался только мой отец и Жадан. Я возилась с мокрой тяпкой, протирая один из столов, когда Молчан подозвал меня к себе. Я нехотя приблизилась, стараясь находится вне пределов досягаемости шаловливых ручек купца. Мужчины смотрели на меня как-то торжественно, словно сейчас хотели сказать мне нечто такое, что в один миг могло и должно было по из разумению осчастливить меня. Мое сердце беспокойно застучал, когда отец заговорил:

  - Вот что, дочка, - начал он, - Ты уже давно знаешь моего друга Жадана? Он самый богатый и уважаемый купец на много миль в округе, - он выдержал паузу и продолжил, - Так вот, он сегодня через меня просил позволения заслать на неделе к тебе сватов. Как ты на это посмотришь?

   Я побледнела и стала, наверное, лицом похожа на бедную Айге. Мое сердце пропустило удар. Я покачнулась и взглянула на улыбку, расплывающуюся по лоснящемуся лицу Жадана. Его масляные глазки пробежались по моему телу, и я почувствовала приступ тошноты, только представив себе, как его толстые пальцы прикасаются ко мне.

  - Нет, - выдохнула я.

   Брови отца взлетели вверх. На его лице отразилась целая буря эмоций.

  - Что? - удивился он, словно я только сама до этого и мечтала до этого стать женой купца, а теперь вдруг капризно заупрямилась. Он выглядел искренне раздосадованным.

  - Никогда, - твердо сказала я.

   Лицо Молчана вмиг покрылось красными пятнами. Он всегда становился таким, когда начинал злиться и, обычно, я боялась его в таком состоянии, но только не теперь, когда решалась моя судьба. Я не собиралась позволить ему отдать меня этому жирному борову на утеху. Только не ему.

  - Да ты понимаешь, от кого отказываешься? - взревел отец.

   Я молчала, глядя ему в глаза, полная решимости стоять на своем.

  - Жадан самый желанный и самый богатый купец в округе, а ты, хоть и дочь моя, но незаконнорожденная. Он оказывает тебе честь, предлагая стать его женой! Многие ли до него делали это? - проревел отец. Он стал совсем красный. Незаметно для меня помещение как-то быстро опустело. Служанок словно ветром сдуло при виде взбешенного хозяина. Я прекрасно понимала их, мечтая тоже оказаться сейчас подальше от своего отца.

   Я подняла голову еще выше. Отец вскочил и подошел ко мне вплотную. Жадан все это время сидел и наблюдал за происходящим, уверенный в том, что я все равно в конечном итоге, соглашусь. Ведь я прослыла послушной дочерью, во всем и всегда повинующейся отцу.

   Судорожно сжав в пальцах несчастную тряпку, я стояла перед Молчаном и с вызовом смотрела ему в глаза.

  - Не пойду за него, - заставила я себя произнести слова, когда отец, замахнувшись, с силой ударил меня по лицу. Мой голова метнулась назад, щеку обожгло огнем и я почувствовала, как из разбитой губы потекла кровь.

  - Ну, ну, полно! - Жадан вскочил и перехватил руку Молчана, занесенную для следующего удара. Я усмехнулась и с вызовом посмотрела на обоих.

  - Уходи, - бросил отец, - Дело уже решенное. После отъезда Айге, Жадан пришлет сватов, и ты пойдешь за него. Это мое последнее слово. А будешь упрямится... - его глаза опасно сверкнули, обещая мне жестокую расправу.

   Я швырнула тряпку к ногам отца и выскочила из зала. На глаза набежали слезы. Вот значит как, подумала я, все равно отдашь меня этой жирной свинье! Интересно, что такого предложил за меня купец, что мой отец просто жаждет отдать за него свою нелюбимую дочь?

   Я вернулась на кухню, под пристальными взглядами слуг и тетки, руководившей уборкой, взяла в руки теплый тулуп и, набросив его на плечи, вышла во двор.