— В конце концов, это не мое дело, — пробормотала Эсме и тут только вспомнила, что не узнала ни имя плетельщика узлов, ни название его фрегата. Можно было позже расспросить Пью, но отчего-то девушке показалось, что толку от этого не будет. Что ж, возможно, это справедливо — ведь она выиграла спор нечестно.

У двери дома стояли двое в матросской одежде: мужчина и мальчик лет тринадцати» Эсме раньше никогда их не встречала.

— Ясной вам погоды, госпожа! — мужчина неуклюже поклонился. Высокий, нескладный, с длинными руками и ногами, он чем-то напоминал марионетку, которая ожила и оборвала все нити, но толком ходить еще не научилась. На его добродушном лице застыло выражение легкого удивления. — Это ведь дом целителя Велина, не так ли? Эсме невольно улыбнулась. Да, эти двое здесь точно впервые и, должно быть, разыскали ее жилище сами — иначе вряд ли стали бы обращаться столь почтительно. Первый встречный в Тейравене послал бы их к другому целителю, да еще порекомендовал бы ни в коем случае не обращаться к «этой странной девчонке».

— Не надо церемоний, — попросила она. — Что случилось? Чем я могу помочь?

— О-о, ничего особенного, — матрос опять поклонился. — Вы, должно быть, ученица мастера Велина? А где он сам? Я должен передать ему послание.

Улыбка застыла на губах Эсме. Странные гости растерянно переглянулись, и мальчик неразборчиво что-то проговорил. Мужчина пожал плечами.

— Его н-нет, — проговорила Эсме, с трудом приходя в себя. — Он… он умер…

Мальчишка охнул, а взгляд матроса выразил искреннее сочувствие. От них обоих пошла такая мощная волна сострадания, что Эсме поняла: еще секунда, и она в голос разрыдается. Сундук не выдержит, а что будет дальше — можно только представить.

Отойдите от меня!

Эсме сглотнула злые слезы…

— Мне, право, очень жаль, — пробормотал мужчина. — Я… мне велели… — Он умолк.

— Что вы должны были передать? Письмо?

Ее вопрос прозвучал резко, и матрос отшатнулся.

— Нет, — он взглянул на Эсме обиженно, как собака, увернувшаяся от незаслуженного удара. — Меня попросили передать послание на словах и дождаться ответа, но теперь… — Он тяжело вздохнул и покачал головой. — Извините, что так вышло. Я не хотел причинить вам боль. Прощайте, госпожа. Да обойдут шторма ваш дом стороной!

— Попутного ветра, — хмуро отозвалась Эсме. Странная парочка откланялась. Против собственной воли, Эсме выглянула из окна, чтобы посмотреть, куда они пойдут, — прежде чем завернуть за угол, мальчишка обернулся. В его взгляде застыли недоумение и обида, жалость и сочувствие, сочувствие, сочувствие…

— Я плохая хозяйка, Велин, — пробормотала девушка. — Не угостила их чаем, не расспросила о здоровье, о жизни. Тебе бы это не понравилось.

Внезапно знакомая с детства лавка испугала ее. Словно некое невидимое чудовище затаилось где-то в темном углу и только поджидало момент, чтобы прыгнуть ей на плечи и вцепиться в горло. Велин рассказывал о тварях, которые охотятся таким способом где-то на южных островах: пока жертва мечется в ужасе, они спокойно пьют ее кровь, а потом отпускают полумертвую, — и никто даже не может объяснить, как выглядят эти кровопийцы, потому что они нападают только ночью на одиноких путников.

Она опустилась на табуретку у рабочего стола, уронила голову на руки. Все шло просто отвратительно. Если у Велина было мало клиентов, то у нее их нет совсем. Хоть он и был чужеземцем, ему больше доверяли — точнее, не ему, а его морщинам и седой бороде, — мало обращая внимание на то, что последние пять лет она трудилась наравне с учителем.