— Я не застала Госпожу в живых.

Это прозвучало так, словно они могли рассчитывать на обратное.

…Повинуясь неслышному приказу Рэй, древесный голем снова пришел в движение, с трудом оторвав от песка уже успевшие прирасти руки и ноги; теперь он нес свою хозяйку и пятерых чужаков в глубину густого леса. Это путешествие им суждено было запомнить как одно из самых странных в своей жизни — безлунной ночью, в свете звезд, далеко от населенных людьми и магусами островов, далеко от оживленных портов, они приближались к цели, восседая на широком плече живого дерева.

Их было пятеро, потому что двоих матросов Крейн оставил сторожить лодку, взяв с собой только Грейди, — не будь внимание Эрдана приковано к Рэй, этот выбор удивил бы его очень сильно. Ну а Кузнечик так крепко вцепился в рукав Эсме, что проще было их обоих оставить на берегу, чем оторвать его.

— Дед рассказывал, она была красивая…

— Дед рассказывал? — переспросил Кристобаль, и Эрдан невольно пожалел, что в темноте не может разглядеть его лица. — Э-э… Рэй, сколько тебе лет?

— Годы… — Она негромко рассмеялась. — Это так важно? Не знаю. Здесь время течет иначе, чем во всем остальном мире. Я живу по времени деревьев, а они ведь помнят мир без наших с тобой соплеменников…

Кристобаль ничего не сказал, и женщина прибавила с внезапной злостью:

— Мы принесли этой земле только горе!

— Расскажи о Госпоже… — попросила Эсме, робея. Рэй не посмотрела в ее сторону и молчала так долго, как будто ничего не услышала.

— Госпожа была прекрасна… добра… она умела любить и дарила свою любовь всем, кто готов был ее принять. Но мир оказался слишком черствым и жестоким для любви, поэтому ее почти никто не понял… и все-таки она продолжала нести свою тяжелую ношу, даже когда за это пришлось заплатить страшную цену. — Она вздохнула. — Дед говорил, Госпожа отказалась от имени еще в юности, а вместе с ним оставила и прошлую жизнь…

— Быть может, когда-то ее звали Эльгой? — спросила целительница, но Мотылек покачала головой. «Не знаю», — произнесла она чуть слышно, и это было похоже на правду.

«Я храню загадку Госпожи, — сказала Рэй еще на берегу. — Все, кто появляется на этом острове, пытаются ее разгадать, но пока что никто не сумел». Крейн тотчас же поинтересовался, может ли он попытать счастья, на что хранительница предложила сделать это прямо сейчас. «Мой долг — всего лишь приветствовать вновь прибывших, — проговорила она усталым голосом. — А все остальное сделают другие…»

Но кто такие эти другие, она ответить отказалась.

Вскоре им предстояло все узнать самим.

Кроны деревьев колыхались вокруг, и в темноте их легко было перепутать с морскими волнами. Эрдан понимал теперь, отчего Эсме показалось, что к ним приближается фрегат, — сознание древесного голема изредка касалось его, и это отдаленно напоминало связь с «Невестой ветра». Он вдруг понял, что уже тоскует по своенравному кораблю, хотя прошел всего-то день. Их узы окрепли за тридцать лет, проведенные в море… и ведь за все это время они никогда не расставались надолго.

И никогда не ссорились.

«О-о, ты достойна своего капитана. Вы оба одинаково упрямы».

Он почти надеялся почувствовать возмущение «Невесты», даже приготовился к удару, но не получил никакого ответа, кроме удивленного взгляда Кристобаля. Оставалось лишь улыбнуться, приободрить встревоженного ученика — что он и сделал. «Нет, мне не плохо. Пока я жив, все хорошо…»

— Если вы не сумеете разгадать загадку, вас постигнет незавидная участь, — вдруг произнесла Рэй ровным голосом.