…Творение и разрушение уравновешивают друг друга, иначе мир бы просто лопнул от переизбытка жизни. Знаешь, я в последнее время часть думаю вот о чем: раз уж тебе как целительнице дана немалая сила, кто же должен быть твоей противоположностью?..

— Если бы у моего отражения был затылок, он находился бы как раз по ту сторону зеркала, но увидеть его я не могу. Я вижу всегда лишь отражение собственного лица, но не затылка… — Она перевела дух и последнюю фразу почти прокричала: — Эта загадка адресована мне, потому что целитель — и есть отражение мира, полного боли и страдания… целитель и есть его противоположность, а значит, в некотором роде — зеркало!..

…Разве вы все, наделенные даром разрушать, не противостоите целителям? И в конце концов не все в мире обязательно должно иметь свою противоположность…

Тишина продлилась не меньше вечности.

— Ответ правильный, — сказали стражи. — Значит, мы свободны…

С этими словами они растаяли в воздухе.

Одна из замшелых каменных плит перевернулась. На ее оборотной стороне лежал небольшой металлический диск, блестящая поверхность которого отражала отблески огненных крыльев Кристобаля.

— Возьми, — сказал Феникс, не двигаясь с места. — Ты это заслужила.

Эрдан посмотрел на небо и понял, что скоро наступит рассвет, — ночь пронеслась вихрем, навсегда изменив их жизни. Ответ на главный вопрос был найден, но сколько новых загадок он повлек за собой!

Так или иначе, они добыли первую часть небесного компаса.

…— Я должен попросить прощения за обман, капитан.

Хаген стоял за спиной у Крейна, который, сидя на камне, задумчиво разглядывал горизонт. Поодаль белая лодка готовилась к отплытию; двое матросов были весьма удивлены, обнаружив вместо Грейди чужака, но в присутствии капитана выяснять отношения побоялись. Эрдан наблюдал одновременно за ними и за Кристобалем, который излучал умиротворенное спокойствие, но отчего-то корабелу казалось, что истинные свои чувства магус прятал глубже, чем обычно.

— За что? — поинтересовался Крейн, взглянув на оборотня с легкой усмешкой.

— Как же… — удивился Хаген. — Я напоил в Ямаоке вашего матроса, забрал его одежду и занял его место…

— В тот же миг, как твоя нога ступила на палубу, — перебил магус, — все это стало мне известно. Грейди был тотчас же уволен, потому что я не терплю беспробудного пьянства. А тебя мы с «Невестой» решили оставить и посмотреть, как ты себя поведешь… и что будешь делать с волосами, когда они отрастут.

— Да, это непростительный промах, — оборотень смущенно улыбнулся.

— Зачем мне извинения? Лучше объясни, кто ты такой, а потом мы с «Невестой» решим, что делать…

Хаген заговорил — и чувствовалось, что он тщательно подбирает и взвешивает каждое слово.

— Я действую по поручению… одного человека, который нуждается в вашей помощи, капитан. Он попросил меня проникнуть на фрегат, но я должен был сначала узнать, правдивы ли слухи, что ходят о «Невесте ветра» и Кристобале Крейне… а потом уже действовать по обстоятельствам.

— Вижу, ты решил, что я достоин доверия… э-э… твоего загадочного друга?

— Это не друг, — оборотень склонил голову. — Скорее хозяин.

— Уверен, что не хозяйка? — с усмешкой поинтересовался Крейн, и Хаген побледнел от испуга. — Да… это женщина, в которую ты безответно влюблен, потому и согласился на самоубийственное задание. Чего же она хочет от меня? И, самое главное, как рассчитывает отплатить за услугу?

— Об этом я ничего не знаю, — хмуро ответил оборотень.