|
Старуха, вышедшая из дома, походила на мумию, на хрупкую куклу, скроенную из высохших до черноты, обугленных солнцем листьев. Пергаментная кожа свисала с тонких рук, будто крылья летучей мыши. Белоснежное платье выглядело на ней как саван. Старуха прижимала к отвислому животу полотняный мешок, на котором проступали пятна крови. К рукам прилипли мелкие черные перья. Присмотревшись, Че Гевара различил под тканью мешка контуры петуха. Старуха сердито зыркнула на команданте и прошмыгнула в сторону кухни. — Ритуалы сантерии в доме первого секретаря компартии? — ехидно спросил Че, входя в прохладный кабинет. После раскаленного двора здесь казалось темно, и привыкшие к яркому свету глаза едва различали фигуру человека, сидящего за большим столом. Че Гевара пожал протянутую руку и сел напротив. — Только что встретил твою духовницу, — иронично проговорил он. — Я думал, ты уже прекратил эти глупости. Фидель Кастро раздраженно дернул плечом и молча пододвинул открытую коробку с сигарами. Он казался спокойным, и только хорошо знающий его человек мог заметить нервозность, сквозящую в движениях. Кубинский лидер открыл ящик стола, небрежно смахнул в него что-то серебристое — Че Гевара краем глаза заметил, что это фигурка паука. Фидель тщательно запер ящик и снял темные очки. Поморгал, привыкая к свету. — Новое покушение, — усмехнулся он в бороду. — Неудачное, как видишь. — И вместо того чтобы усилить охрану и наладить наконец разведку, ты распоряжаешься зарезать черного петуха? Вместо того чтобы просто отправить очередного потеющего от ужаса мафиози на дно залива Свиней, где ему самое место? Так нельзя, Фидель. — Потеющий мафиози уже на дне, — махнул рукой Фидель. — Кстати, на этот раз это был профессиональный диверсант… — Да хоть бы и лично Кеннеди! Ты же марксист! Ты не можешь при любых сложностях обращаться к суевериям! Неужели ты думаешь, что твое фантастическое везение — оттого, что безграмотные старухи устраивают пляски вокруг костра? — Не думаю, — резко ответил Фидель. — Ты пришел прочитать мне мораль? Или все-таки поговорить о своих планах? Континентальная герилья… — он демонстративно заглянул в лежащую на столе записку — Че, ты становишься авантюристом. — А ты превратился в бюрократа. О твоих многочасовых речах уже рассказывают анекдоты. Это — твоя помощь революции? — Не зарывайся, Эрнесто, — тихо проговорил Фидель. — Ты и так уже перешел все границы. — Ладно, к делу, — пожал плечами Че Гевара. — Конго, Мозамбик, Танзания — на грани революции. Но наши африканские товарищи не подкованы идеологически, у них нет опыта партизанской борьбы… Мы должны помочь им. Я должен помочь им. Есть добровольцы, наши товарищи по Сьерра Маэстро… — Помощь африканским товарищам… Мы подумаем над этим. — Фидель покивал, тщательно раскуривая сигару. — Мне невообразимо, фантастически везет, — сказал он. — Но одно из этих покушений удастся. — Так не лучше ли тогда встретить врага лицом к лицу? — спросил Че. — К чему эти суеверные… Фидель поднял ладонь, не дав договорить. — Покушение рано или поздно удастся, — повторил он. — Но народ Кубы не должен остаться без лидера. — Я не руководитель, Фидель, — ответил Че. — Я солдат, партизан, врач, хоть и плохой… но не государственный деятель. — Я знаю. Ты не понял меня, друг… ведь мы по-прежнему друзья? Че Гевара пожал плечами, кивнул. — Рауль будет прекрасным преемником, случись что с тобой, — сказал он. — И снова ты меня не понял, Эрнесто. Да, Рауль, наверное, справится… но, думаю, народу Кубы нужен именно я. |
