Поднявшись со стула, Юхан уже в третий раз за вечер отправился варить кофе. До полуночи оставалось четверть часа. Он зевнул. Сосредоточился, чтобы направить мысли по другому пути. Если оставить в покое Кристиана, что остается? Руководители следствия вылетели в Стокгольм. Что все это значит? Наверное, прорабатывают какую-то новую версию, о которой он не знает. Перед отъездом он пытался что-нибудь выудить из Кнутаса, но безрезультатно.

Эмма тоже ничего больше не могла припомнить о Хелене. А ведь они дружили еще со школы.

На него нахлынули мысли о ней.

Эмма. Он вспомнил, какой видел ее в последний раз. Свет в ее волосах, когда она сидела в кресле у окна, такая бледная и такая прекрасная. Ее образ завораживал. В ней таилась сила, которая и пугала, и притягивала. Он хотел позвонить ей, но вовремя сообразил, что уже поздно.

Так он и заснул, уронив голову на стопки бумажек.

В разгар вечеринки юноша и девушка тихонько улизнули. Пляжный ресторан в Ниссевикене был зарезервирован на всю ночь, на танцполе отплясывали нарядно одетые подростки. Музыка просто оглушала. В баре только успевали наполнять бокалы. Настроение царило возбужденное и радостное. Стояла последняя ночь праздника летнего равноденствия — она была словно создана для безудержного веселья.

Каролина хихикнула, когда Петер взял ее за руку и потянул вниз, к пляжу.

— Глупенький, что ты задумал?

Он решительно миновал сараи на побережье, которые в сезон сдавались туристам.

— Пойдем, пойдем вон туда, — сказал он и поцеловал ее в шею.

Оба были пьяны и счастливы. Через несколько дней они расстанутся. Каролина уедет учиться в США, а Петера ждет одиннадцатимесячная военная служба в Будене. Надо использовать оставшееся время на полную катушку.

Они побрели по пляжу, Петер легонько подталкивал Каролину, целуя ее в затылок. Его руки забирались ей под платье, а их слившиеся тела двигались вперед, подальше от людских глаз.

В три часа ночи было светло почти как днем, и, поскольку другие пары тоже наверняка захотят прогуляться по пляжу, они пытались отыскать укромный уголок. Дойдя до мыса, они разглядели вдалеке не то одинокую рыбацкую лачугу, не то просто лодочный сарай.

— Это то, что нужно! — воскликнул Петер.

— Ты что, спятил? Это очень далеко, — запротестовала Каролина. — И потом, вдруг там кто-нибудь есть?

— Давай проверим!

Он взял Каролину за руку, и они запрыгали по камням у самой кромки воды.

Лачуга казалась заброшенной. Похоже, сюда давно никто не наведывался.

— Отлично, давай зайдем, — сказал Петер.

Единственным препятствием был ржавый висячий замок.

— У тебя найдется шпилька?

— Ты думаешь, стоит?

— Ясное дело! Здесь мы сможем пробыть столько, сколько захотим.

— А вдруг кто-нибудь придет?

— Да нет, ты же видишь, тут сто лет никто не бывал, — ответил Петер, пытаясь вскрыть замок при помощи шпильки.

Привстав на цыпочки, Каролина попыталась заглянуть в единственное окно. Оно было завешено изнутри темно-синей занавеской. «Это нам подходит», — подумала она с радостью. Возбуждение Петера передалось и ей. Настоящее приключение! Заняться любовью в старой заброшенной рыбацкой лачуге.

— Ну вот!

Дверь заскрипела и открылась. Они заглянули внутрь. В домике была только одна комната. Там стояла деревянная кухонная скамья, шаткий стол и стул. Стены грязно-желтые и голые. Только старый календарь криво висел на крючке. В доме пахло сыростью и затхлостью.

В полном восторге подростки расстелили на полу куртку Петера.