А что родители... отец с нами не живет давно, пьет он, не просыхает. У матери артрит, она по больницам... думаете, легко деньги найти на лечение?   зло сказала Лена и тут же спохватилась, тон ее стал прежним, нежно девочковым,   извините... простите, пожалуйста, это я случайно...

 Он все таки не удержался, сжал тоненькое предплечье.

   Ничего, Лена, все нормально. Прости, что не могу помочь.

 Борис, полуголый, возлежал на мягкой кушетке. Над кальяном курился дымок. Юная индуска в сари и кольцах разминала босые ступни банкира. Кельм примостился на табуреточке рядом. Судя по размыто блаженному взгляду, банкир пребывал сейчас довольно далеко от этого мира. Может быть, даже в Медиане.

   Борис... я Николай, ты меня помнишь?

   Хорошо... да. Что ты сказал?   смутно встрепенулся банкир.

   Я Николай. Борис, у тебя купили землю...

   Какие птички, твою мать, какая красота долбанутая!   с чувством сказал вдруг Борис. Кельм вгляделся в его лицо, встал и перешел в Медиану.

 Он не ошибся. Смутный контур знакомого приземистого плотного тела лежал на серой почве. И действительно   птички, вокруг наркомана вились синие и золотые стрижи, он вяло пытался поймать их руками. Кельм подумал немного. Движением руки уничтожил стрижей. Подошел к Борису, не выходя из Медианы. Взял его за шкирку   это было странно, как будто держишь облачное тело, да так оно по сути и было, земляне не способны выходить в Медиану физически.

   Борис, слушай внимательно! У тебя купили землю недели две назад. Нелегальная фирма, ты о ней ничего не знаешь, но платят они очень хорошо. Где? Скажи мне только одно   где?

   Ты кто? Да пошел ты,   бизнесмен выругался. Кельм встряхнул его   или его облачко_ частично наделенное сознанием,   за шкирку.

   Ну ка тихо! Ты здесь ничего не можешь. Боря, не лезь в эти разборки   тебе хуже будет. Ты не представляешь, с кем связался.

 Он говорил негромко, но уверенно. Убеждать наркомана логически было сейчас бессмысленно, так же, как и воздействовать на него эмоционально. Он сейчас совершенно безумен, и тут одно из двух   либо Кельм все же получит от него информацию, либо нет. Борис начал монотонно материться, и одновременно под руками Кельма таял в воздухе слепок, становясь все более прозрачным... Кельм скользнул на Твердь, снова оказался сидящим рядом с обкуренным, расслабленным бизнесменом. Только взгляд банкира теперь был более осмысленным. Он дрыгнул ногой, отгоняя девочку. Сел на кушетке, низко склонившись к Кельму. Медленно, со значением, покачал указательным пальцем перед его лицом.

   А ты хитер, Коля... хитер. Ладно, тебе скажу... те мужики... они в Петергофе участок купили. На Ораниенбаумском...

 Кельм задохнулся, едва сдержавшись. Господи! И максимум полтора дня до штурма. База в Петергофе гораздо крупнее и важнее Колпинской.

   Спасибо, друг. Не в службу, а в дружбу   про меня никому не говори,   он хлопнул банкира по плечу. Шагнул к двери, в любую минуту ожидая окрика и появления охраны, готовясь сразу уйти в Медиану. Но Борис был слишком расслаблен, Кельм вышел из клуба прямо по Тверди. Не останавливаясь, не обращая внимание на мороз, он быстро пошел по улице, вытряхнул на ходу таблетку стимулятора на ладонь. В ближайшие несколько суток спать не придется...

 Шендак! Там несколько сот человек, там раненые, там столько техники... В Колпине, значит, они бросили наживку, надеясь, что мы ее заглотим и будем готовиться к отражению штурма   но совсем в другом месте. И мы заглотили, а теперь уже поздно. Но если я не вытащу эту ситуацию, подумал Кельм, то кто ее вытащит?

 Ивик растерянно провела рукой по вычищенному подоконнику.