Питт поцеловал Мэйв в лоб:

— Это не так уж и невозможно, как кажется. Верь мне.

— Как жаль, что я не встретила тебя раньше, — прошептала она прерывающимся голосом. Хотела было еще что-то сказать, но поднялась и быстро зашагала прочь.

Джордино с любопытством посмотрел на Питта:

— Можно тебя спросить кое о чем?

— О чем угодно.

— Не мог бы ты со мной поделиться, каким образом мы попадем на Гладиатор?

— Поднимемся с помощью воздушного змея и якоря-«кошки», которые я нашел среди имущества Йорка.

— А как обратно?

Питт бросил сухое полено в костер и проводил взглядом взметнувшиеся искры.

— А об этом, — выговорил он с феноменальным спокойствием, — я позабочусь, когда время придет.

44

Корабль они строили на плоском участке скалы, защищенном от ветра, в тридцати метрах от довольно спокойной протоки. Стапелем служили обтесанные стволы деревьев. Люди чувствовали себя более или менее бодро, а потому работали ночи напролет, когда было попрохладнее. Строительство в основном шло гладко, без особых задержек. Чем ближе к завершению работы, тем усерднее они трудились.

Мэйв целиком отдалась плетению парусов из покрытых листвой веток. Питт решил поставить две мачты — в центре сооружения и на корме. Несколько часов Мэйв потратила на отработку техники. Освоившись, она начала плести по квадратному метру за полчаса. А к третьему дню на такой же кусок у нее уходило уже двадцать минут. Плетенки оказались такими прочными, что Питт попросил ее изготовить третий парус, косой кливер, чтобы распустить перед грот-мачтой.

Действуя вместе, Питт и Джордино сняли с болтов и установили верхнюю палубную надстройку кеча над передней частью рулевой рубки. Эту укороченную часть кеча водрузили на поплавки со своего суденышка, из остатков которого сколотили главный корпус. Следующий шаг — водружение высокой алюминиевой мачты, которую пришлось укоротить с учетом небольших размеров корпуса и отсутствия глубокого киля. Поскольку к сделанным из неопрена поплавкам никак нельзя было приладить цепные пластины, ванты и опоры мачты подвели под корпус и скрепили парой винтовых стяжек. Когда все было закончено, гибридное судно приобрело вид парусника, посаженного на воздушную подушку.

Потом Питт перевесил руль кеча так, чтобы тот держался повыше в воде, и насадил его на длинный румпель, чтобы управлять тримараном было удобнее. Как только руль прочно занял положенное ему (как считал Питт) место, мастер на все руки накинулся на сорокалетний подвесной мотор: прочистил карбюратор и бензопровод и кропотливо перебрал магнето.

Джордино взялся за фальшкорпуса. Срубил и обтесал два крепких дерева, верхушки которых изгибались. Уложил бревна по обе стороны корпуса, повернув изогнутой частью вверх. Фальшаки привязал к поперечинам, что располагались возле кормы и прямо перед рубкой. Джордино был доволен собой: он налег на фальшаки плечом, попробовал свернуть их и заявил, что те прочны, устойчивы и никакой слабины не дают.

На рассвете, когда все собрались вокруг костра, спасавшего от утренней прохлады южных широт, Питт погрузился в изучение штурманских и чертежных карт Йорка. Днем он произвел замеры солнца секстантом, а позже, вечером, понаблюдал за звездами. С помощью морского альманаха и таблиц «Быстрый способ», которые сводили тригонометрические вычисления к простым подстановкам, он принялся определять местоположение островов Невзгоды, и наконец его цифры в точности совпали с широтой и долготой, указанными на карте.

— Намерен дать Гладиатору по носу? — спросила его Мэйв.

— Если не по носу, то по челюсти, — весело отозвался Питт. — Кстати, мне нужна подробная карта Гладиатора.