Леонард хотел было спросить о людях, игравших в мяч, но Гласе уже потащил его за угол дома, говоря через плечо:

– Я думал проводить вас к вашим приборам, но это, в конце концов, подождет. Посмотрите, что тут делается. – Они завернули за угол и прошли между двумя ревущими передвижными генераторами. Гласе пропустил Леонарда в дверь, за которой был короткий коридор, а в конце его – следующая дверь с надписью «Только для персонала». За ней действительно оказался склад – огромное помещение с бетонным полом, где тускло светили голые лампочки, рядами висящие на стальных прогонах. В запертых металлических отсеках лежали разнокалиберные деревянные ящики. Один конец склада был расчищен, и Леонард увидел там автопогрузчик, разворачивающийся на заляпанном маслом полу. Он пошел за Глассом вдоль отсеков с ящиками, на боках которых стояли трафаретные надписи «Осторожно! Хрупкое оборудование».

– Остатки вашего добра еще здесь, – сказал Гласе, – но основная его часть уже в вашей комнате.

Леонард не задавал вопросов. Было ясно, что Гласе получает удовольствие от постепенного раскрытия тайны. Они встали на краю свободного пространства, наблюдая за погрузчиком. Там, где он остановился, лежали ровные штабеля изогнутых стальных секций около фута шириной и трех длиной. Их были десятки, если не сотни. Погрузчик как раз поднимал несколько штук.

– Это стальные облицовочные листы. Облитые каучуковым раствором, чтобы не гремели. Пойдем за ними. – Они пошли за погрузчиком, который начал спускаться в подвал по специальному пандусу. Водитель, маленький мускулистый человечек в армейском комбинезоне, повернулся и кивнул Глассу. – Это Фриц. Мы их всех зовем Фрицами. Человек Гелена (Райнхард Гелен – генерал вермахта. После войны предоставил в распоряжение американских оккупационных властей архивы тайной полиции и создал свою информационную службу («организацию Гелена»).). Слыхали про такого? – Леонард хотел ответить, но у него перехватило горло от запаха, поднимающегося снизу им Навстречу. Гласе продолжал: – Фриц был нацистом. Как и большинство людей Гелена, но этот жуть что творил. – Заметив реакцию Леонарда на запах, он откликнулся на нее сконфуженной улыбкой – ни дать ни взять польщенный хозяин. – Об этом после расскажу. Тут целая история.

Нацист отогнал автопогрузчик в дальний угол подвала и выключил двигатель. Леонард остановился у подножия пандуса рядом с Глассом. Запах шел от кучи земли, которая занимала две трети подвального помещения и почти достигала потолка. Леонард вспомнил свою бабку – точней, не ее саму, а уборную, стоявшую у нее в саду под вековой сливой. Там, как и здесь, царил полумрак. Деревянное сиденье было гладким, оттертым чуть ли не до белизны. Именно такой запах поднимался оттуда – вовсе не столь уж неприятный, противный разве что летом. Это был запах земли, влажной гнили и экскрементов, не полностью нейтрализованных химикатами.

– Сейчас еще ничего, было хуже, – сказал Гласе.

Погрузчик стоял у края ярко освещенной ямы. Она была двадцати футов глубиной и примерно такого же диаметра. К одной из свай, вбитых в пол шахты, был привинчен железный трап. Внизу, в стене шахты, зияло круглое черное отверстие – вход в туннель. Туда тянулись проведенные сверху кабели и провода. Там была и вентиляционная труба, которая шла от громко гудящего пневмонасоса, задвинутого к дальней стене подвала. Леонард увидел полевые телефонные линии, толстый пук электрокабелей и заляпанный цементом шланг, идущий от другого механизма, поменьше, который молчаливо темнел рядом с первым.