|
Тогда она устроилась горничной в богатую семью, жившую в предместье Сен-Жермен и владевшую замком в департаменте Ньевр и поместьем на Лазурном берегу. Ее хозяева тоже умерли, и, переменив несколько мест, показавшихся ей непосильными, она пришла к Селеренам. И стала в некотором роде членом семьи. - Главное, постарайтесь не думать... Он чуть было не рассмеялся. Ему не о чем было думать. Пустота была не только вокруг, но и внутри него. Он не знал, куда себя деть. Что же он, по обыкновению, делал в это время? Ах да, в это время он еще работал у, себя в мастерской. Вокруг него были улыбающиеся люди, и ровно в семь кто-нибудь из них восклицал: - Закрываемся! Иной раз заходил Брассье и приносил драгоценности, которые показывал в ювелирных магазинах. - Этот кулон продан, но они хотят еще три таких же... Брассье совсем не был похож на него. Он, Селерен, спокойный и немного медлительный, мог часами просиживать над чертежной доской или за верстаком. А Брассье, на два года младше его, был полон кипучей энергии, и ему не сиделось на месте. Если сегодня вечером он заходил на улицу Севинье или хотя бы звонил туда по телефону, то был уже в курсе дела. Селерен рухнул в кресло перед телевизором, который не был включен. Сероватый экран казался ему чем-то несуразным. Все было ненастоящим. Ему как будто подрубили корни. Он встал, больше не мог сидеть. Пошел в свою спальню, в их спальню, которая теперь была только его спальней. Он прошептал: - Аннет... И он бросился на постель, как и его дочь. Позже Натали пришла за ним, и он направился в столовую, где уже сидели за столом дети. Они смотрели на него, стараясь скрыть страх, потому что его поведение их пугало. - Давайте поедим, - сказал он чересчур громко. Он не помнил все, что он ел, помнил только, что были очень соленые сосиски. - Пожалуй, не стоит включать телевизор? - спросила Марлен спокойно. - Разумеется... А почему? Он и сам этого не знал. Ему не хотелось слушать музыку, а еще меньше - чьи-то голоса. - А теперь я вам пожелаю доброй ночи, дети... Пойду спать. - Уже? - А что мне еще делать? Натали, как обычно, пришла со своей тарелкой в столовую. Она поспевала и приготовить, и накрыть на стол, и поесть вместе с ними. - Может, приготовить вам чаю? - Нет, спасибо. Спокойной ночи, Натали. - Почему бы вам не принять одну из таблеток, что принимала мадам? Аннет страдала бессонницей, и доктор Бушар, друг их семьи, прописал ей несильное снотворное. Флакон с таблетками стоял на тумбочке в ванной, Селерен проглотил две, посмотрелся в зеркало и поразился, увидев свое измученное лицо. Казалось, из него, как из воздушного шарика, выпустили воздух, а он стал собственной тенью, не знающей, куда себя деть. Он разделся, почистил зубы и скользнул в огромную постель, слишком просторную для него одного. - Нет, Жорж... Не сегодня... Я так устала... Такое бывает часто. Но почему она упорствовала в желании продолжать работать теперь, когда он более чем достаточно зарабатывал на жизнь? Другое дело, если бы она работала в какой-нибудь конторе! Так нет же. |
