— Уверен, что так и будет, — сказал я. — Но не Энджел. Я не думаю, что она это сделала, и вы не можете доказать обратное. Возможно, его убила Барлоу или любая другая девушка в клубе. Возможно, он ушел куда-то еще и снял там шлюху. Кто-то, возможно, ждал его, когда он вернулся в свой номер. Это мог быть кто угодно, и вы это хорошо знаете.

— В номере не было обнаружено волос других людей, — сказал Бейкер. — Только вашей клиентки.

— Если бы они нашли волосы в ванной или на подушках и даже на полу, все было бы совсем иначе. Но волосы были обнаружены на его одежде. Вполне возможно, что они попали на него, когда девушка подавала ему выпивку в клубе, и он потерся об ее тело. Единственным способом, которым вы могли возбудить подозрения у присяжных против Энджел, могло быть свидетельство Джули Хейс, но она умерла.

— У нас достаточно других доказательств, — заявил Бейкер.

— Дикон, я знаю, что у вас есть другие доказательства. Но и у меня они имеются. Я планировал удивить вас этим, но раз уж мы говорим начистоту, то я вам скажу. У меня имеется свидетель, утверждающий, что видел женщину на мосту Пикен около полуночи в ночь убийства, подходящую под описание Эрлин Барлоу. Его зовут Вирджил Уотерсон. Полагаю, вы о нем слышали.

Бейкер покраснел. Очевидно, ему не пришло в голову, что свидетель мог обратиться со своими показаниями к адвокату защиты, и, видимо, Ландерс не сообщил ему о нашем разговоре в здании суда.

— Этот свидетель не вызывает доверия, — заявил он. — Единственное, что видел свидетель, — это женщина на мосту посреди ночи. Скорее всего, он не смог бы ее узнать. Он даже не был уверен в цвете машины.

— Вы не хуже меня знаете, что если кто-то в этом клубе мог убить Тестера, то это, вероятнее всего, Эрлин Барлоу.

Я почувствовал вину, когда произнес это. В конце концов, Эрлин заплатила мне приличную сумму наличными, но моя задача была защищать Энджел. Я не мог заботиться об Эрлин.

— Я не могу доказать это, — сказал Бейкер.

— Вы также не можете доказать, что его убила Энджел.

— Так что же нам остается? — Бейкер выглядел так, словно собирался позвонить маме.

— Мы готовы испытать судьбу в суде.

— Что нужно для разрешения этого дела без суда? Сделайте разумное встречное предложение.

Именно в этом заключалась сложность. Если Энджел была невиновна, я хотел, чтобы она вышла на свободу без каких-либо условий, но единственный способ добиться этого — выиграть суд присяжных. Но выиграть дело об убийстве в суде присяжных —проще сказать, чем сделать. Кроме того, я знал Дикона. Как и большинство прокуроров, он ни за что не признал бы, что совершил ошибку, и немедленно бы прекратил дело. Я знал, что должен был дать ему что-то для заключения сделки и исключить риск того, что Энджел могла быть признана виновной и приговоренной к пожизненному заключению или смерти.

— Она может согласиться сделать заявление в отношении своей виновности или невиновности по другим преступлениям, конечно, если вы согласитесь на условный срок, — сказал я. — Она и так пробыла в тюрьме дольше, чем следовало.

— Вы же не думаете, что она невиновна, не так ли? — спросил Фрэнки.

— На самом деле, именно так я и считаю. У нее нет судимостей, она не употребляет ни наркотиков, ни алкоголя, у нее нет никаких психологических проблем (это была чистая ложь) и она кажется очень мягким человеком. Я не думаю, что она совершила убийство. Кроме того, я хочу сказать еще кое-что. Из нее получится чудесный свидетель. Вы знаете, какая она красивая и выглядит очень искренней.

— Условный срок невозможен, — пробурчал Бейкер. — Я не могу превратить дело о смертной казни в преступление, заслуживающее условного приговора.