Я сидел, опустив нос в пол. В последнее время много размышлял об этом. В точно таком же ключе. Но одно дело — думать самому, другое — когда тебя, как щенка, тыкают в лужу на полу. Оказывается, это чертовски неприятно.

— То есть при моей смерти на данном этапе мне не светит ничего старше восьми измерений?

— Не всё так просто. На верхних измерениях оценивается способность жить ради других. И я не про семью и друзей. Глобально ради других. Пойти на битву, защищая дом. Прыгнуть под лёд, спасая незнакомого ребёнка. Сдать кровь в надежде, что она поможет кому-то спасти жизнь. Маленьких проявлений настоящих душевных порывов бесконечно много. А ещё последний поступок может перевесить всю твою остальную жизнь. Если ты пожертвуешь жизнью ради спасения чужой, но не во вред слабым, как какие-нибудь шахиды, велик шанс подняться. Там вообще очень много разных условий. Я их все не знаю, это забота восьмимерных — оценивать и решать.

— То есть шансы есть. Понятно, что ничего не понятно. Ты не обидишься, если я уединюсь? И как с тобой можно связаться?

— С чего это мне обижаться? Я, по совести, не хотел бы оказаться перед твоим выбором. Настоящее повышение или те, кто дорог. А связаться — просто скажи вслух: «Всеславович», я и появлюсь. А покуда прощай.

— Да, давай. До встречи.

— Прости, что тебе дать, я не понял? — в его голосе опять прорезался рокот. Как я уже выяснил, это был сигнал, что он серьёзен или недоволен. — Ты у меня пока ничего не просил. Так что я должен тебе дать?

— Да нет, это просто форма прощания. Давай — значит пока.

— Большего идиотизма я не слышал. Обидно, что мои потомки скатились до такого тупизма. Но хорошо. Давай! Тьфу ты, звучит убого. Исправляйте свой язык! И хоть иногда вслушивайтесь в то, что говорите.

И он испарился. А от камина раздался звук вдруг пошедших часов. Спускаться к народу не хотелось категорически, мне нужно было побыть одному. Я переместился на абсолютно безжизненную планету, упал на песок недалеко от берега и уставился на незнакомые созвездия.

Почему мир устроен так несправедливо? Хотя… Почему несправедливо? Всё честно. Поимел на халяву, держи ответ.

Вскоре меня сморил сон под убаюкивающие звуки прибоя. Хотя было время обеда, психологически я вымотался настолько, что быстро погрузился в царствие Морфея.

День 140

День 140

Всё тело ломило, я замёрз, а ещё песок был у меня повсюду. Никогда не спите, сука, на песчаном пляже ночью у моря. Да и на галечном не спите, и уж тем более на каменном. Это красиво только в кино. Отплёвываясь от вездесущего песка и вытряхивая его из штанов и обуви, пытаюсь сообразить, где это я и что тут делаю.

И тут меня накрывают воспоминания о вчерашней беседе. Мля. Мне же нужно решать!

А ещё очень хочется увидеть тех самых, которые меня держат в этом мире. Недолго думая, перемещаюсь к любимым, в процессе понимая, что я был в другом мире. Забыл… Но дома была глубокая ночь, и все спали. Но я-то выспался! Спускаюсь на кухню попить кофе. Всё-таки ритуалы имеют огромную власть над человеком, и если он привык пить что-то на кухне, то, умея получить любое блюда везде и всегда, всё равно прёшься на кухню. На удивление спали не все. Сидя на лавке и уткнувшись носом в толстую книжку, на кухне тусил Димон.

— Дим, привет! Не помешаю? Кофе хочется.

— Ты куда пропал вчера? — друг оторвался от книги и неодобрительно покосился в мою сторону.