— Это меня не пугает. Я никогда раньше не боялся лошади, сухопутной, значит, мне нечего бояться и лошади, речной. Я же возьму с собой мое ружье, слоноубийственное!

— То самое, которое дает тебе приличный толчок при каждом выстреле? Нет, одного я тебя не отпущу. Ищи себе двух спутников!

— Если вы мне приказываете, мне необходимо повиноваться, обязательно. Но что я должен делать на дахабии?

— Скажи Хасаб Мураду и капитанам, что у нас все в порядке, и передай им, чтобы они завтра чуть свет привели все пять кораблей на озеро и пристали к берегу в том месте, где мы оставили наши лодки. Кроме того, прикажи моим слугам на дахабии зажечь смоляные факелы и жир и приготовить мне горсть сажи.

— Хорошо! Я выполню приказ, беспрекословно, и дам также слугам поручение. Но когда я должен вернуться назад, снова в лагерь, здешний?

— Если хочешь, можешь утром, когда корабли снимутся с якоря, отправиться вперед, чтобы сообщить мне об их прибытии.

— Выполняю с удовольствием, результативным!

Отец Листьев по-военному отсалютовал, небрежно ткнул пальцем в двух солдат, которых он выбрал себе в спутники, и удалился вместе с ними.

— Сажа? — спросил Серый. — Она-то за каким чертом вам приспичила?

— Чтобы на некоторое время превратиться в негра.

— Никак не пойму, вы шутите или нет?

— Я говорю совершенно серьезно.

— Но разве на Верхнем Ниле есть еще и карнавальные чудаки?

— Да, как выясняется. И может быть, я даже буду просить вас стать одним из таких чудаков.

— Ну уж дудки! С этим вы ко мне и не приступайте! Мой нос уж не подходит для этаких игрищ. Я никогда не мог участвовать в маскараде, а почему, знаете?

— Почему же?

— Потому, что ни одна маска не налезала на мой здоровый нос, а если я шел на карнавал без маски, то по этому же носу меня тут же все узнавали!

— Да, это, конечно, неприятно. Я вам очень сочувствую и готов признать, что с вашим носом из вас действительно получился бы весьма странный негр. Но, к сожалению, я не знаю никого другого, кому можно было бы доверить эту роль.

— Да о какой роли вы тут толкуете?

— Вы же слышали, что в случае нападения на лагерь мой брат и эмир должны быть немедленно убиты. Поэтому прежде, чем атаковать Абдулмоута, мы должны освободить обоих пленников. Для этого я должен пробраться в лагерь под видом негра, другого способа я, признаться, не вижу.

— И вам для этого нужен помощник?

— Да.

— Ну, это же совсем меняет дело! Конечно, я с вами пойду! Как получите свою сажу, можете разрисовать меня как самого настоящего трубочиста!

— Но вы отдаете себе отчет в том, как это рискованно? Если нас раскроют, нам не миновать гибели!

— Ну вот еще! Меня этим ребяткам не поймать, кишка тонка!

— Мы, конечно, примем необходимые меры предосторожности. Вылазку мы совершим под покровом темноты, тогда ваш выдающийся нос, может быть, и не привлечет ничьего внимания. Кроме того, предварительно я велю нашим людям окружить лагерь, так что, если нас все-таки схватят, мы подадим солдатам условный знак и они бросятся нам на помощь. Думаю, с двумя сотнями мерзавцев мы сумеем справиться!

— Ну ясное дело, справимся! Итак, я пойду с вами в негритянском обличье! А знаете, мне это начинает нравиться!

— Но нам придется раздеться почти догола и намазать все тело сажей и жиром.

— Ну, в этом уж большой беды нет, ежели только я смогу потом снова вступить во владение моим кавказским происхождением.