– У друга задержался, – сам не понимая, почему откровенничает с незнакомым человеком, ответил Петя. Но от девушки веяло искренним участием, и он успокоился. – Я недалеко живу. Спасибо.

Промокнув лоб, он вернул платок.

– Говоришь, недалеко живешь? Может, тебя проводить? – пряча платок в карман полупальто, предложила девушка и поправила надетые на голову пушистые розовые наушники.

Натянув шапку, Петя оглянулся, еще раз посмотрев на пустынную улицу, по которой бежал. В голове мутилось, но шепот пропал.

– Спасибо, – наконец решился он.

– Вместе веселее! – улыбнулась незнакомка, снимая перчатку. – Ну, давай руку. Меня Ира зовут.

– Петя. Петр, – неловко представился мальчик и послушно взялся за руку девушки, которая оказалась почему-то холодной. Подобрав сумку со сменкой, он посмотрел на Иру и сказал: – Тут рядом, я покажу.

Провожаемые все так же безучастными взглядами игрушек в витрине, мальчик и девушка пошли по проспекту, освещаемые тусклым светом уличных фонарей. Их силуэты отразились в последний раз в зрачках плюшевого волка и скрылись за поворотом.

Больше Петю Яковлева никто не видел.

И я почти осуществил свой план, ровно до того момента, как открыл банку пива. Глядя на вырывающуюся из недр банки белую пену, я внезапно почувствовал необходимость опустить руку во внутренний карман висящего на спинке стула пиджака и достать оттуда мобильный телефон.

Поднеся дисплей мобильного поближе, я уставился на него так, словно увидел впервые. И лишь спустя несколько секунд дисплей вспыхнул всеми цветами радуги, а царившую в фотостудии тишину разорвала залихватская мелодия. Конечно, я уже знал, кто именно мне звонит в столь неурочный час, и, распираемый праведным негодованием, честно хотел нажать «отбой». Но, понимая, что для звонившего это не преграда, я все же решил не усугублять и не оттягивать неизбежное. Так как на другом конце виртуального провода был мой шеф, Драгомыслов, занудный, но в целом нормальный мужик.

– Да, Геннадий Петрович, слушаю вас.

– Степан, прости, что отрываю тебя от… – собеседник деликатно откашлялся, – от пятничного жертвоприношения Дионису… хотя нет, ты же больше пиво уважаешь, а не вино, так что логичнее будет предположить, что Бахусу, но того потребовали срочные обстоятельства.

– Ничего страшного. – Я постарался сделать так, чтобы мой голос звучал как можно жизнерадостней, при этом мысленно прощаясь как с пивом, так и с планами разобрать накопившиеся за месяц необработанные фотоснимки. – Что-то случилось?

– Пока ничего. – Голос Драгомыслова звучал глухо, словно он разговаривал, стоя в подземелье или бункере. Скорее всего шеф звонил из архива, располагавшегося на минус первом этаже нашего офиса. – Но скоро может и случиться. У тебя на завтра нет планов?

Конечно, планы у меня были. И Геннадий Петрович об этом прекрасно знал, для этого не нужно обладать способностями Иного. Вопрос он задал чисто из вежливости, так как старался поддерживать среди подчиненных иллюзию неприкосновенности личной жизни. Но ни для кого из немногочисленных сотрудников петербургского Ночного Дозора не было секретом, что шеф в курсе наших дел и мыслей, даже тех, что мы порою и сами не осознаем.

Скорчив мину своему отражению в экране компьютерного монитора, я обреченно ответил:

– Нет, ничего такого не планировал. В принципе я завтра весь день свободен.

В который уже раз за последнее время я задумываюсь над тем, что мне следует научиться отстаивать свое мнение перед начальством.