Дверь открыла мама. Я чуть не бросилась ей на шею, но всё же сдержалась, схватившись за косяк, чтобы не упасть в обморок.

— Мама…

— Вы кто? — обеспокоенно спросила мать. В её взгляде читалось подозрение.

— Мама…

— Что вам нужно? — Мама испугалась.

— Вы мама Анны?

— Да, — недоверчиво ответила она.

— А Аня дома? — только и смогла спросить я.

— Она погибла несколько лет назад. Вы разве не знаете?

— Нет. Я ничего про это не слышала.

— А вы кто?

— Я её знакомая из Омска. Приехала в Москву на несколько дней, хотела увидеться. Звонила ей на мобильный, но услышала, что номер не существует. Я подумала, она просто номер сменила.

— Она не номер сменила. Она погибла.

— Как же так… У меня её адрес был, я решила заехать.

— Видимо, вы с Анечкой давно не виделись. Проходите, пожалуйста.

Моя постаревшая мама провела меня на кухню, усадила за стол и напоила чаем с моим любимым земляничным вареньем. Мама вытирала заплаканные глаза носовым платком и рассказывала, как погибла Анна. На полочке стоял мой портрет, перевязанный чёрной лентой.

— Муж Ани спасся, а вот Анечка сгорела, — всхлипнула мать.

— Как же так получилось, что они вместе не спаслись?

— Да там, в давке, вообще ничего непонятно было.

— А он помогал ей спастись?

— Конечно, помогал. Пытался выдернуть её из пламени, да не смог. Там же давка была. Её языки пламени охватили, и тут возникла стена из обезумевших людей. Не смог он её найти.

Я подумала, что в газете была дана совсем другая версия, но не стала озвучивать свои мысли.

— Вот такое у них было первое и последнее свадебное путешествие на Мальдивы. Про них даже в газетах писали. Молодожёны всё-таки.

Я смотрела на родные стены и с трудом сдерживала рыдания, опасаясь, что расскажу маме о себе. Я не боялась, что мама мне не поверит. Материнское сердце не обманешь. В конце концов, я могу привести ей массу фактов из своей биографии, и она тут же поймёт, что я жива. Но больше всего я боялась, что у неё не выдержит сердце и случится удар.

На окне сидел мой любимый плюшевый медведь с одним загнутым ухом. Не удержавшись, я потянулась к медведю, взяла его и посадила к себе на колени.

— Анечкин, любимый, — сквозь слёзы произнесла мать. — Она с ним выросла.

— Красивый.

— Старенький уже, потрёпанный.

— Всё равно красивый.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами, и, уткнувшись в потрёпанное плюшевое ухо, поцеловала его.

— Топтыжкин…

— Аня тоже называла его Топтыжкиным.

— А муж Анечкин как это всё пережил? Страдает, наверное, до сих пор?

— Да как мужики всё переносят… Женился он, когда ещё и года не было, как Анечка умерла.

— Женился?

— Ну а что, молодой, красивый, видный. Такие долго в холостяках не ходят. Конечно, мне, как матери, было очень обидно, что Матвей сразу женился, но… дело молодое, от этого никуда не денешься.

— А на ком женился?

— Да на своей соседке. Видно, она после смерти жены тут же поспешила его утешить.

— На Люське, что ли? — вырвалось у меня.

— На Люсе. А откуда вы про неё знаете?

Взгляд матери стал настолько проницательным, что я съёжилась. Мне стало ещё больше не по себе.

— А мне Аня про неё рассказывала, когда ещё только с Матвеем познакомилась, — тут же выкрутилась я из скользкой ситуации, не выпуская медведя из рук.