Никогда не бойтесь воплощать в жизнь свои самые светлые мечты, верьте в себя.

Важно, чтобы у всех были силы двигаться вперёд.

Будьте всегда готовы к очередному броску, а если упадёте, то не бойтесь встать и начать всё сначала.

Каждая из нас имеет право где-нибудь на закате лет сказать себе: «Я сделала всё, что могла, и даже больше…»

Глава 1

Самолёт затрясло так, что закричали сидящие позади меня пассажиры, и давление изо всей силы ударило мне в уши. Я схватила бледного Матвея за руку, смертельно испугавшись.

— О боже… Что это?

Я не люблю летать. Терпеть не могу самолёты. Мне не нравится, когда ответственность за мою жизнь лежит на плечах чужих мне людей. Это страх потери контроля над своими действиями. Срабатывает инстинкт самосохранения и тревожные опасения за благополучные взлёт и посадку.

Сама мысль о необходимости перелёта всегда вызывала у меня тревогу. Если кто-то умел отвлечься во время полёта книгой, фильмом, музыкой или приятной беседой, это не про меня. Зачастую мне не помогали ни алкоголь, ни транквилизаторы. Алкоголь имел привычку испаряться намного раньше, чем ожидалось, и страх, а вместе с ним и головная боль возвращались.

— Не переживай. Это просто зона высокой турбулентности, — неуверенно произнёс Матвей и, нервно достав носовой платок, вытер пот со лба.

По салону ходила заметно покачивающаяся от тряски стюардесса, проверяла у всех ремни, не разрешала вставать и откидываться в кресле. Меня залихорадило. Не передать словами, как захотелось покинуть этот железный летающий гроб. Я еле сдерживалась, чтобы не крикнуть стюардессе, чтобы меня немедленно выпустили из самолета. Жуткие и неприятные ощущения. Очень сложно в такие моменты держать себя в руках. Хотелось выпрыгнуть, и дело с концом. А если самолёт попадал в зону турбулентности, мне сразу начинало казаться, что мы уже падаем. Ещё немного, и фрагменты наших тел будут искать на деревьях.

Матвей знал о моей нелюбви к самолетам и перед полётом любил меня настраивать на нужный психологический лад, рассказывая, что автомобильный транспорт гораздо опаснее воздушного. Я делала вид, будто внимательно слушаю, а сама недоумевала: как он не ощущает потенциальной опасности полёта? Матвей напоминал мне, что каждый день на самолётах летают миллионы пассажиров и с ними ничего не происходит. Глупо отказывать себе в удовольствии комфортного путешествия из-за страха. Не стоит себя ограничивать. Нужно найти силы побороть эту дрянь и получать удовольствие от прекрасного полёта. Просто наслаждаться облаками и небом.

Иногда Матвей посмеивался над моей аэрофобией и говорил, что от случайных событий невозможно подстраховаться, потому что они подстерегают нас повсюду. На улице может сбить машина. С крыши может упасть сосулька или даже кирпич. В море мы можем потерпеть кораблекрушение, утонуть в волнах у самого берега. Крах в небе — это тоже случайность.

Матвей не уставал повторять, что самолёт — самый безопасный вид транспорта, а вот автомобиль — самый опасный. И здесь я не могла с ним согласиться. В конце концов, в автомобиле я сама за рулём, а значит, мне приходится рассчитывать на себя, а не на кого-то другого. Возможно, всё же это свойство моего характера и нервной системы.

И всё-таки жаль, что таблетки от страха не существует. Иногда я впадаю в ступор и с ужасом смотрю на прогуливающихся по салону людей. Мне хочется крикнуть им, чтобы они не вставали со своих мест, потому что мне начинает казаться, что самолёт упадёт. Я с ужасом смотрю на стюардесс и не могу понять, зачем полёты стали частью их жизни и почему они не боятся летать.

Перед каждым полётом я занималась самоубеждением, изучала статистику авиакатастроф и даже конструкцию самолёта. Больше всего я боялась смотреть в иллюминатор. Матвей, как мог, меня успокаивал и говорил, что так нервничать крайне опасно для здоровья.