Его голос и слова напомнили ей о событиях прошлой ночи. Батиста ахнула и села на кровать.

— Вы… целы? — спросила она. — Ничего не случилось… пока я спала?

— Нет. Я цел и невредим, — отвечал граф с улыбкой, — и вы тоже. Поспешите собраться. Я распорядился принести горячей воды в вашу комнату.

С этими словами он вышел из спальни. Батиста вспомнила, что всю ночь спала одетой, и ей захотелось поскорее помыться. Она встала с кровати.

Батиста удивилась, как покойно ей было ночью подле графа. Он без труда расправился с грабителями, а она перестала бояться, доверившись его силе и мужеству, и сразу же уснула.

Она хорошо выспалась, а потому была бодра и готова вновь скакать верхом. Девушка поспешила в свою спальню и подумала, как им вновь повезло. Ведь если бы не жажда, заставившая ее проснуться, граф давно был бы мертв, а что было бы с ней, даже страшно представить.

Батиста содрогнулась от мысли, что грабители и впрямь могли убить графа. Нет ничего ужаснее подобных преступлений! Полиция начала бы расследование, живо разобралась во всем и отправила ее к отцу.

При этой мысли ей стало не по себе.

Второпях стащив с себя одежду, Батиста умылась водой, которую принесли в ее комнату по распоряжению графа. Вода уже остыла, но девушка не обратила на это никакого внимания, так как очень спешила.

Она быстро оделась, перекинула через руку жакет для верховой езды и опять вспомнила о ночном происшествии. Но что ждет ее внизу? Никогда не забыть ей, как граф расправился с грабителями. Она ясно слышала тяжелое дыхание борющихся мужчин, звуки ударов, грохот падающих вниз с лестницы тел.

Но ничто не указывало на вчерашнюю схватку, только перила на верху лестницы были сломаны. Грабителей нигде не было видно. Казалось, вся ночь прошла мирно. Однако хозяин подал им завтрак в полном молчании, а его глаза беспокойно бегали. Яйца, как и заказал граф, приготовили на «английский» манер. Они были свежими, а кофе, хоть и не лучшего сорта, вполне можно было пить.

— Если вы не наелись, — заметил граф, — мы позавтракаем еще раз по приезде в отель, где должны были провести прошлую ночь.

Он говорил по-английски, хозяин гостиницы не понимал их, так как не знал другого языка, кроме французского.

Батиста спросила тихо:

— Думаю, он и без меня обо всем знает, — улыбнулся граф в ответ, — а мои слуги видели, как рано утром из дома вынесли двух людей.

— Вынесли? — переспросила Батиста.

— Да. Один из них, кажется, сломал ногу, да и другой не мог самостоятельно передвигаться.

— Ну что ж, — сказала Батиста, — так им и надо. Они вполне заслужили такое наказание.

Она говорила искренне, но слово «наказание» живо напомнило ей отца и его теорию, что все грешники должны страдать. Батиста покраснела и молча продолжила завтрак.

Граф задержал на ней взгляд, встал из-за стола, оплатил счет и вышел во двор проверить, заложена ли коляска. Он ожидал, что девушка захочет поехать с ним верхом, и по его приказу верховые не садились на коней, а стояли возле них, готовые помочь Батисте.

Наконец лакей вынес из гостиницы пледы, на которых они спали ночью, и можно было покидать эту негостеприимную гостиницу.

Батиста взяла поводья, граф выехал со двора, и она двинулась следом за ним. Лошади пустились галопом по лугам, которые выглядели необыкновенно свежими и зелеными после недавней грозы. Батиста вскоре почувствовала, как бледное утреннее солнце и легкий ветерок рассеяли ночные страхи.

Сильный дождь размыл землю, но в воздухе стоял приятный запах мокрой травы — знакомый весенний запах.

Некоторое время они ехали молча. Граф пустил коня рысью и обратился к Батисте, словно они не прекращали обсуждать события прошлой ночи:

— Постарайтесь обо всем забыть, Батиста.