Я тупо на нее смотрел, и она рассмеялась.

– Я знаю, что трудно проглотить сразу так много, но вы не беспокойтесь. Сейчас мы просто пойдем в конференц-зал, вы там спокойно посмотрите ленту. Потом мы с вами заполним все эти анкеты и все прочее. Кстати, меня зовут Лиза.

Она улыбнулась мне, потом взглянула на пожилую женщину за барьером и показала вдаль по коридору. Та кивнула в ответ.

Лиза провела меня через тот же коридор, где я сидел в ожидании интервью, и я, проходя, бросил взгляд на закрытую дверь. Я все еще не понимал, почему меня взяли. По вопросам, которые мне задавали, я заключил, что они ищут человека, понимающего в компьютерах или хотя бы знакомого с ними. Но у меня компьютерного опыта не было вовсе. Я не только ничего о них не знал, но мне и не интересно было знать о них что бы то ни было.

Или все это – крупная ошибка?

Мы прошли по коридору и остановились перед какой-то дверью. Лиза толкнула ее, дверь открылась, и мы вошли.

– Возьмите стул, – сказала она.

Комната был пустой, если не считать длинного стола для заседаний, приставленных к нему стульев и видеодвойки в стойке на колесах у края стола. Я подтянул стул и сел, а Лиза включила телевизор и видеомагнитофон. Она двигалась демонстративно, явно зная, насколько плотно заполняет тесные брюки, и мне были видны сквозь натянутую ткань очертания белья.

– О'кей, – сказала она. – Возьмите ручку и бланк обзора у себя в пакете. Вам они понадобятся к концу просмотра. – Она выпрямилась. – Я буду за столом в конце коридора. Когда закончите, подойдите ко мне, и мы с вами заполним все остальные формы. Ленту можете оставить в магнитофоне, но телевизор при уходе выключите. Знаете, как?

– Соображу.

– Вот этой кнопкой. – Она щелкнула красной кнопкой в углу консоли, и телевизор мигнул и выключился. Она нажала кнопку еще раз, и телевизор снова ожил. – Увидимся через полчаса.

Она нажала кнопку на видеомагнитофоне, обошла стол, потрепала меня по плечу и вышла, закрыв за собой дверь.

Я откинулся на стуле и стал смотреть, но уже через несколько минут я понял, что мне это не нравится. На кассете было записано изложение современного состояния компании, и было это сделано профессионально и с использованием современной техники, но голос комментатора и назойливо жизнерадостная музыка звукового фона напомнили мне старые учебные фильмы начала шестидесятых, которыми меня пичкали в начальной школе. И это меня угнетало. Меня вообще угнетали любые воспоминания; наверное, поэтому я никогда не любил задумываться о прошлом. Не потому, что вспоминал при этом, что было, а потому, что задумывался, что могло бы быть. Прошлое мое не было блестящим, но тогда считалось, что таковым окажется будущее.

Не предполагалось, что я буду его проводить, глядя на рекламные ролики в компании «Отомейтед интерфейс».

И думать об этом мне не хотелось. Я отказывался позволить себе такие мысли. Я попытался отстроиться от звуковой дорожки и следить за видеорядом, но это не помогло, и оказалось, что я встал со стула, подошел к окну и смотрю на стоянку внизу, ожидая, пока закончится кассета. Когда голос стих, я вернулся к столу и тут сообразил, что не обратил внимания на вопросы для обзора в конце кассеты, но я посмотрел на форму, и там все было ясно. Я написал ответы по своему разумению, выключил телевизор и видеомагнитофон, взял свой пакет и пошел обратно по коридору.

Еще двадцать минут ушло на заполнение остальных форм и ответы на вопросы, которые задавала Лиза.