— Я вам очень признателен, сэр. Прошу прощения. Причинить столько хлопот из-за простого падения! Должно быть, вы считаете меня жалким нытиком!

— Совсем наоборот, я считаю, что выносливости у вас куда больше, чем ума. Вы же знаете, что практически ничего не весите. Что же заставило вас думать, будто вы в состоянии удержать такого резвого жеребца, как ваш гнедой?

— Он не понес меня, — объяснил Обри. — Я сам пустил его в галоп. Конечно, это неосторожно, но в нашей конюшие нет лошади, которую я не мог бы удержать.

— Выносливости у вас и впрямь гораздо больше, чем ума, — повторил Деймрел, но понимающая улыбка не позволила Обри обидеться. — Очевидно, зануды вроде моего управляющего говорили вам, что лошадь чересчур резва для вас, и этого оказалось достаточно, чтобы вы пустились по полю во весь опор. Признаюсь, что я поступил бы так же, поэтому не стану вас бранить. Где я могу найти хирурга, который лечит вас, когда вы надаете?

— Не нужен мне хирург! Он станет меня теребить, и мне станет хуже. Я немного полежу, и все пройдет.

— Ну-ну, мистер Обри, вы отлично знаете, что мисс Лэнион обязательно вызвала бы к вам доктора, — вмешалась миссис Имбер. — Доктор Бентуорт, милорд, ничуть не хуже любого лондонского врача, а может, и лучше. Если бы Кройд не увел Нидда к лошадям, я бы сразу послала его в Йорк!

— Ну, если Нидд уже привел лошадей, то пусть отправляется, как только я напишу записку врачу. А тем временем…

— Не нужно! — сердито воскликнул Обри. — Я уверен, что смогу отправиться домой до приезда доктора. Если бы вы только оставили меня в покое… Терпеть не могу, когда возле меня суетятся!

Невежливая речь паренька шокировала миссис Имбер, но Деймрел спокойно ответил:

— Это действительно ужасно. Больше никто не будет над вами суетиться. Отдыхайте и постарайтесь заснуть.

Обри, чувствовавшему себя так, словно его пытали на дыбе, это предложение показалось настолько бессмысленным, что он с трудом удержался от язвительного ответа. Его оставили одного, но размышления не помогали ему отвлечься от мучительной боли, и вскоре он стал опасаться, что серьезное повреждение бедра прикует его к постели на несколько месяцев, если не до конца дней. Но прежде, чем Обри успел довести себя страхами до полного изнеможения, вернулся Деймрел со стаканом в руке.

— Вам здорово не по себе? — сказал он, бросив взгляд на Обри. — Выпейте это.

— Ничего, я могу потерпеть, — пробормотал Обри. — Спасибо, но если это лауданум, я не буду его пить.

— Напомните мне спросить, что именно вы хотите, если я пожелаю это сделать, — промолвил Деймрел. — Но в данный момент я этого не желаю. Делайте, что я говорю, или вам придется плохо!

— Хуже некуда, — вздохнул Обри, покорно принимая из рук Деймрела стакан.

— Не будьте в этом так уверены. Я не отличаюсь ни терпением, ни состраданием. Может, вам не известно, что вы находитесь в логове людоеда?

Обри невольно улыбнулся, но ответил, с отвращением глядя на снадобье:

— Я ни за что не стал бы пить эту гадость, если бы не чувствовал себя обязанным вам. Я ведь не из слабых, хотя ничего не вешу.

— Вы упрямый щенок. Теперь ведь над вами никто не суетится, верно? Вам просто предлагают выпить успокоительное, которое поддержит вас, прежде чем доктор сможет вами заняться. Пейте немедленно!

Не привыкший к столь властным распоряжениям Обри напрягся, но, посмотрев в угрожающе сузившиеся глаза Деймрела, криво улыбнулся:

— Ладно.

— Вот так-то лучше, — одобрил Деймрел, забирая у него пустой стакан.